Наталья Александрова - Кладбище бывших жен

Вера Антоновна, которая молча стояла в стороне, следя за действиями блондинки, прикрикнула на нее:

– Что надо, то и сделаем! Сиди тихо, не мешай человеку работать!

Блондинка между тем занялась Лолиными волосами. Она их слегка подкоротила, выкрасила в более светлый цвет. Когда краска легла и волосы высохли, она придала им новую форму – приподняла над ушами и на затылке, немного начесала сверху. Взглянув на свое отражение в зеркале, Лола едва узнала себя. Зато она стала гораздо больше похожа на женщину с фотографии.

– Ну вот, – проговорила блондинка, отстранившись и внимательно разглядывая Лолу. – Позже я еще поработаю с волосами и лицом, но насчет носа я вам сказала… дальше уже ваши проблемы!

– Хорошо. – Вера Антоновна осмотрела Лолу и, кажется, осталась удовлетворена. – Пойдем теперь в другое место.

Лола, усталая и недовольная, поднялась из парикмахерского кресла и вслед за своей провожатой покинула гримерку. Оттуда они перешли в соседнюю комнату, больше напоминающую студию звукозаписи или операторскую на радио. Здесь стояло несколько громоздких студийных магнитофонов, а все стены были зеркальными. На высоком табурете посреди комнаты сидел длинноволосый парень в драных джинсах и футболке с надписью «Монстры рока».

Вера Антоновна снова усадила Лолу в кресло, только это было более жестким и неудобным, чем в гримерке. Длинноволосый парень надел ей наушники, и в этих наушниках зазвучал незнакомый женский голос.

– Я вам очень благодарна, – проговорил этот голос с каким-то странным, разочарованным выражением.

– Повтори эту фразу, – потребовала Вера Антоновна. Длинноволосый уставился на экран, по которому бежали какие-то голубые линии.

Лола повторила издевательским тоном:

– Я вам о-очень благодарна! – и взглянула на Веру Антоновну, чтобы та не сомневалась, что Лолины слова адресованы именно ей.

– А теперь постарайся повторить именно те слова, которые услышала! – процедила Вера Антоновна. – И с тем же самым выражением! Ты ведь хочешь стать актрисой?

– Хочу, – вздохнула Лола и повторила фразу, стараясь сохранить ее интонацию.

– Немножко лучше, но еще не то! Повтори еще раз!

Лола повторяла дурацкую фразу раз за разом, раз за разом. Парень следил за своими приборами, Вера то и дело заглядывала через ее плечо. Лола повторяла все ту же фразу, она произнесла ее то ли сто, то ли двести раз и давно уже сбилась со счета, когда Вера Антоновна, переглянувшись с длинноволосым, кивнула:

– Вот сейчас получилось похоже. Постарайся запомнить…

Лола думала, что на этом ее мучения закончились, но они только начинались.

В наушниках прозвучала другая фраза, произнесенная тем же голосом, и теперь Лола должна была бесконечно повторять, что сегодня к ней никто не приходил.

Через полчаса она почувствовала, что сходит с ума.

Ведь она действительно была актрисой, ей приходилось репетировать множество ролей – и ни разу ее не заставляли заниматься такими бессмысленными и изматывающими упражнениями! Режиссер ставил перед ней задачу, объяснял, что она должна донести до зрителя, – и никогда не было таких тупых повторений!

– Сегодня ко мне никто не приходил, – повторила она, наверное, тысячный раз и вдруг почувствовала, что она – это больше не она.

Она стала совершенно другим человеком. Стала той женщиной с фотографии, которая стояла возле зеркала в гримерке… она заговорила голосом той женщины, еще немного – и начнет думать ее мыслями, испытывать ее чувства…

И когда в душе Лолы шевельнулся незнакомый страх, она поняла, что это страх той женщины…

– Вот теперь хорошо, – удовлетворенно проговорила Вера Антоновна. – Кажется, ты начинаешь входить в роль! Честно говоря, я не думала, что это произойдет так скоро!

Однако если Лола думала, что теперь ее оставят в покое, – она глубоко ошибалась. Длинноволосый парень поставил следующую запись, и все ее мучения начались сначала…

Лола была совершенно измотана, когда Вера взглянула на часы и сказала, что на сегодня, пожалуй, хватит.

Она отвела Лолу в ее комнату, заперла дверь снаружи и удалилась.

Какое-то время Лола сидела, тупо уставившись в стену. В ее голове все еще звучали те фразы, которые ей пришлось повторить сотни раз, звучал тот голос, которому она подражала. Или это был ее собственный голос?

Лола уже совершенно запуталась, она не понимала, где кончается ее личность и начинается личность той женщины, в которую ее постепенно превращали. Еще немного – и ее сознание раздвоится, она окончательно сойдет с ума…