Анатолий Безуглов - Конец Хитрова рынка

— А, гимназист! — повернулся ко мне Арцыгов. — Небось тоже любишь цирк?

— А кто его не любит? — развел картинно руками Сеня. — Все любят… Значит, было это на второй день после приезда из Питера. Ну ладно, приходим, суем мандаты — нас в директорскую ложу.

— С Сеней не пропадешь! — подмигнул Арцыгов, скаля белоснежные зубы.

— А ты думаешь! Ну, вначале все как положено: собачки прыгают, лев по бревну, как мы по улице, ходит, гимнасты под самым куполом всякие сногсшибательные фокусы показывают. А потом выходит клоун и начинает жарить куплеты. Что ни куплет, то Советскую власть кроет. Терпел я, терпел, а потом невмоготу стало. Для чего, думаю, революцию делали, свою рабоче-крестьянскую кровь проливали?! Говорю Гофману: «Иосиф, давай его возьмем». Он мне на ухо: «Хорошо. Сразу же после представления пойдем за кулисы». -.«Нет, — говорю, — сейчас!» Он меня уговаривать, а я — ни в какую. Не могу терпеть больше подобного безобразия. Вынимаю браунинг и — на арену, Иосиф, натурально, за мной…

— Врешь! — хохотнул кто-то из слушателей.

— Спросишь у Гофмана, — отмахнулся Сеня.

— А он в Москве?

— Нет, в Оренбурге.

Когда смех утих, Сеня выхватил у молоденького красноармейца только что закуренную цигарку и как ни в чем не бывало продолжал:

— Подскакиваю я, значит, к этому клоуну и говорю: «Предъявите документы!» Публика в ладоши бьет, какая-то дамочка даже «браво» кричит. Восторг неописуемый! Откуда, думаю, такая сознательность? А потом дошло: за «рыжих» нас приняли. Но тут, натурально, не до публики. Клоун сначала растерялся, глазами захлопал, а потом смекнул, в чем дело, и колесом за кулисы, драпанул, значит. Мы за ним, Гофману кто-то подножку подставил — он падает и в потолок бабахает. А я жму дальше. Гляжу, клоун на клетку со львом прыгает. «Слазь, — говорю, — стервец, стрелять буду!» Молчит и не слазит. Я смотрю на него, он на меня, а лев на нас обоих. Что тут будешь делать? «Э, — думаю, — где наша не пропадала! Отдам свою молодую, цветущую жизнь во славу революции». Зажимаю браунинг в зубах и начинаю карабкаться на клетку. Гляжу, лев тоже контрреволюцию поддерживает: рычит и хвостом себя по бокам хлещет.

— Ой, не могу, — застонал, захлебываясь смехом, рыжий парнишка из дружины. — Уморил!

— Смешно подлецу, — снисходительно кивнул в его сторону Сеня. — А мне тогда, братцы, не до смеха было. Сами посудите, лев хоть и царь зверей, а животное все-таки неразумное, ему ситуации не разъяснишь: откусит полноги, а потом привлекай его к ответственности! Но на клетку вскарабкался я все-таки благополучно. Стою на четвереньках, оглядываюсь, — Сеня присел и завертел головой, — а клоуна нет: успел уже на другую клетку перескочить и рожи мне оттуда строит…

Дослушать окончание похождений Сени Булаева мне не удалось. Ко мне подошел Виктор и потянул за рукав.

— Пошли, Медведев вызывает.

— Зачем?

— Зайдешь — узнаешь.

В кабинете Медведева было сильно накурено. Махорочный дым щипал глаза. «Всю ночь они, что ли, здесь просидели?» — подумал я, вглядываясь в лица сидящих.

— Продолжайте, Петр Петрович, — бросил Мартынов, когда дверь за нами закрылась.

— Я, собственно говоря, уже кончил, — каким-то лающим голосом ответил Горев. — Мое мнение можно сформулировать в нескольких словах: если господин Медведев желает кончить жизнь самоубийством, то для этого совсем необязательно отправляться на Хитровку. Он может прекраснейшим образом пустить себе пулю в лоб, не покидая этого кабинета.

— Зачем же так, господин Горев? — как будто обиженно сказал Мартынов. — Дело, конечно, рискованное, но, не такое уж безнадежное, а вы сразу заупокойную тянете…

Медведев постучал ладонью по столу.

— Внимание, товарищи! Мы не на митинге. Дискуссию открывать не будем. Просто Горева, видимо, неправильно информировали. Вопрос с операцией решен, план ее разработан, так что спорить по этому поводу ни к чему.

— Тогда покорнейше прошу прощения, — наклонил голову Горев.

— Ну, ну, зачем же такое смирение? — добродушно усмехнулся Медведев. — Все равно не поверим. Но ближе к делу. Надежная агентура у вас на Хитровке есть?

— Что вы понимаете под словом «надежная»?

— Видимо, то же самое, что и вы. Нужны две явки. Сможете их обеспечить?

— Только такие, где „бы в спину нож не всадили, — вставил Мартынов.

— Думаю, что смогу.

— Думаете или сможете? Как говорят в Одессе, это две большие разницы.

— Смогу.

— Вот и хорошо. Инструктаж Сухорукова и Белецкого возьмете на себя. Ознакомьте их с планом операции.