Наташа Шторм - Синдром зверя

Я прошлась по дорожке и примостилась на лавочку.

— А ты ранняя пташка. ― Седой мужчина в льняных брюках и тенниске уселся рядом. Я видела его вместе с Раймоной и понимала, что он тут самый главный.

— Доброе утро, мистер. Я уже несколько дней пользуюсь Вашим гостеприимством, но так и не знаю Вашего имени.

Мужчина рассмеялся.

— Несколько дней? Прошло всего тридцать шесть часов. Твоё восприятие времени несколько исказилось из-за болезни. Вижу, тебе немного легче.

Я кивнула.

— Можешь звать меня Стивом.

— Просто Стивом?

— Да. Этого достаточно.

Нужно было как-то выйти на интересующую меня тему. Я решила действовать напрямую.

— Скажите, Вы и вправду отпустите меня, или теперь я Ваша вечная пленница?

— Пленница? Нет. Гостья. Не буду тебя обнадёживать быстрым освобождением. После того, как твой драгоценный родитель передаст мне препарат, я проверю его действие.

— Вы боитесь, что отец пришлёт что-то не то?

— Думаю, он пришлёт то. Ведь я могу накормить этим препаратом тебя! Дело в другом. Я хочу проверить, как он действует на других. Идём.

Мы прошли вдоль аллеи. Боже! Как тут было красиво! Длинные одноэтажные постройки под красной черепицей закончились. Я поняла, что там жили такие же испытуемые, как и я. Теперь начиналась улица с коттеджами. Лаборатории? Место проживания руководства? Мы вошли в первый. Типичный американский дом. Сто раз видела такие в кино. Даже не верилось, что я всё ещё находилась на военной базе. Поднявшись на второй этаж, мы оказались в просторном кабинете.

— Проходи, не стесняйся. На каком языке тебе легче говорить? Русским я владею плохо…

— Говорите так, как говорите, только помедленнее. Я понимаю Вас. Если что, переспрошу.

Мы уселись в кресла друг напротив друга. Ровный шум кондиционера успокаивал. Стив протянул мне банку с газировкой.

— В этом климате нужно много пить.

— Скажите, Вы позвали меня сюда, чтобы напоить шипучкой? Мне не пять лет и даже не пятнадцать. Я совершенно не верю в то, что Вы занимаетесь благим делом, спасая обречённых детей с генетической патологией. Чего Вы хотите добиться с помощью препарата отца? Создать армию уродов? Недолюдей? Думаю, получив неуязвимое тело, они лишаться воли и разума.

Хозяин помрачнел.

— Для меня создание монстров, как ты говоришь, не является самоцелью. Это лишь возможность заработать. Для содержания райского уголка на этой базе, для ведения научных экспериментов, требуются большие деньги, очень большие. Но, даже несмотря на мой немалый пост, я не имею таких финансовых возможностей.

— А Ваше правительство? Почему Вы не добьётесь государственного финансирования? Не думаю, что узнав о возможности создания суперсолдата, Ваши военные структуры откажутся участвовать во всём этом безобразии.

Мужчина поднялся на ноги и подошёл к окну.

— Правительство? Я не собираюсь работать на Америку. Я ненавижу Америку. Где была эта страна, когда я, заслуженный ветеран, обратился за помощью? Я отдал двадцать лет службе великой державе, а она оставила меня наедине с моим горем. ― Он нажал на пульт, и плотные гардины поползли вбок. Я думала, что они закрывают окно. Но нет. За ними находилась стеклянная стена, отделявшая кабинет от огромной комнаты, похожей на больничную палату. ― Это мой сын, Итн.

Я подошла ближе и увидела на высокой ортопедической кровати щуплого подростка в такой же пижаме, как и у меня.

— Сейчас ему двадцать, а выглядит он на пятнадцать.

На пятнадцать? Да я бы больше десяти ему не дала.

— Болезнь проявилась одиннадцать лет назад. И, знаешь, что мне сказали светила медицины? Ваш сын скоро умрёт. Представь, сказать отцу, что его единственный долгожданный ребёнок сгорит за пару месяцев! Ему прописали морфин, чтобы смерть была не такой мучительной.

Я посмотрела на портрет, стоявший на письменном столе. Лихой генерал в военной форме, с медалями и орденами, под флагом своей страны. Он держит за руку улыбающегося мальчугана. Тогда болезнь ещё не настигла ребёнка… Теперь же в глазах сурового мужчины я видела скупые слёзы.

— У него такая же болезнь, что и у меня?

Стив тряхнул головой.

— Не совсем. У тебя поломка в четырёх генах, а у Итна в пяти. Мне приходится периодически вводить его в искусственную кому, когда страдания становятся невыносимыми.

— Но почему? Почему Вы не пришли к моему отцу, почему не объяснили ситуацию? Он мог бы помочь.

Генерал устало опустился на стул.

— Мои люди предлагали ему и выгодный контракт, и хорошие деньги… Но он не захотел работать на другую страну.