Наташа Шторм - Синдром зверя

— Тебе фильм или игрушку какую? ― один из моих стражей застенчиво улыбнулся.

— Я могу в интернете полазить? Хочу почту посмотреть.

— Да без проблем. Делай, что хочешь, лишь бы не скучала. В холодильнике полно еды, плед и подушка в тумбочке. Это так, если вздремнуть захочешь. Вон там дверь в туалет.

— Вздремнуть? Я тут что, жить останусь?

Парень пожал плечами.

— Как решит командир базы.

— Какой ещё командир?

— Полковник Авдеенко, Иннокентий Степанович.

— Полковник?

— Так точно.

Я упала на диван.

— Ты так говоришь, будто, это не туристический центр, а военный объект.

Охранник смутился.

— Вы, если что ― у командира спросите. Моё дело Вас охранять, да помалкивать.

Я понимающе кивнула и включила комп. Боже! Такой скорости интернета я ещё не видела. Войдя в почту, проверила письма. Новых было всего пять. Четыре рекламного характера и одно от отца. Щёлкнув мышью, я прилипла к монитору. Смысл послания доходил с трудом.

«Дорогая дочь! Мы с мамой ужасно соскучились. Но в гости не зовём. Сиди дома, а, лучше, переберись к Раисе, временно. Вместе будет веселее. Надеюсь, ты ведёшь себя хорошо, не знакомишься на улице с молодыми людьми. Пусть так будет и впредь. Помни, что ты девушка их хорошей семьи, не разочаровывай нас. Пей витамины, избегай алкоголь. Фотокарточки для тебя отослал Карлсону. Обязательно посмотри. Я часто вспоминаю песню, что пел тебе в детстве перед сном. Наверное, старею. Люблю тебя. Привет от мамы.»

Я перечитала письмо несколько раз. Какой-то набор слов. Нет, это было так непохоже на моего отца, который всегда выражался просто и ясно, не его стиль. И тут меня осенило. Папа что-то хотел мне сказать. Это была инструкция. Он надеялся, что я пойму. Сжав виски, я стала мучительно соображать.

В замкнутом пространстве думалось тяжело. Для работы мозга требовался кислород и глюкоза. Я открыла холодильник. Сыр, колбаса, фрукты, молочка. Шоколадки, даже крошечной, там не оказалось. Съев яблоко, я прошлась по комнате.

Допустим, отец начал подозревать, что его исследованиями кто-то интересуется. Он ясно даёт понять, что я не должна приезжать в Америку. Как будто я собиралась! Может ли этот кто-то украсть меня и попросить не выкуп, а данные экспериментов? Теоретически да. Допустим, отец предположил, что мне может угрожать опасность. Из-за этого намекнул, что нужно переехать к Раисе и ни с кем не знакомиться. Но как Раиса смогла бы защитить меня? Ладно. Дальше. Карлсоном в детстве я называла папиного аспиранта, Андрюшу Толчанова. Теперь Андрей Сергеевич ― профессор, уважаемый человек. Зачем посылать ему фотографии, если можно было выслать их на мою почту или на почту Раисы, на худой конец. И последнее. Причём тут детская песенка?

Я шла по беговой дорожке, увеличивая скорость её движения. Что пел мне в детстве отец? Вытерев пот со лба, я надкусила очередное яблоко. Хватит ломать голову. Надо отвлечься. Нервная система расслабится и выдаст правильный ответ. Решив посмотреть фильм, я выбрала ленту про вампиров. Ужасы меня успокаивали.

Фильм захватил целиком. Я даже не заметила, как в комнату вошёл Эдик.

— Привёт, заключённая. Твой рыцарь явился, чтобы освободить тебя. Пошли обедать!

Я недовольно нажала на «стоп».

— Зачем вообще было спускать меня сюда?

— Ты же сама видела, в охране базы существуют некоторые недостатки. А этот бункер выдержит волну от ядерного взрыва. Тут ты была под защитой.

Я развернулась на стуле.

— А разве не то же самое ты говорил мне вчера? Ты уверял, что спальня на втором этаже является чуть ли ни самым безопасным местом на свете. А что получилось? Думаю, и этот бункер имеет свои слабые места.

— Тогда держись около меня. Я отгоняю неприятности.

— Да? До встречи с тобой их у меня итак не было.

— Что ты хочешь сказать?

Я пожала плечами.

— Не знаю, возможно, ты сам всё это организовал, чтобы я испугалась, доверилась тебе.

Эдик тяжело вздохнул.

— Опять за своё? Да я вообще тут ни при чём. Сколько раз повторять? Просто захотел помочь.

— С чего бы это?

— С того, что испугался за тебя.

— Ты? Испугался?

— Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.

— Ты обо всех на свете так печёшься?

— Нет. Только о тебе.

— Но почему?

Эдик закрыл мне рот долгим поцелуем. Я целовалась с парнями. Но этот поцелуй был особенным. Моё дыхание на миг остановилось, а из груди вырвался стон.

— Потому что я, кажется, влюбился, принцесса.

Я стояла, пошатываясь, не веря своим ушам. Разве такая серая мышь, как я, могла привлечь такого красавчика, как он?