Татьяна Степанова - ДНК неземной любви

Где я? Что со мной ?

Ночи, полные страха и странных снов – они позади, их нет.

Солнечный свет в окне, зеленая штора, голова утонула в подушке, убрать челку со лба, вот так...

Все эти дни по возвращении из Рима она не находила себе места, буквально не находила себе места, боялась наступления темноты, одиночества в пустой квартире окнами на Люблинский рынок. И вот – как отрезало. Все позади. Какая чудная терапия...

Он, этот человек за соседним столиком в кафе «Винил», он просто спросил: «Что случилось?» И еще что-то про страх смерти... Да-да, именно об этом. И она рассказала ему все. Ее словно прорвало там, за столиком кафе «Винил», а потом...

Что же было потом?

Чья это постель? Чьи это зеленые шторы? Чья это квартира?

На тумбочке у изголовья – книга... Кто-то читает перед сном. Надо же – Библия, и вся сплошь в закладках. Тоненькие такие бумажки, полоски, оторванные от страниц газет. Кто-то читает Библию перед сном и делает закладки, чтобы лучше помнить прочитанное?

Ибо закон производит гнев. Потому что где нет закона, нет и преступлений .

Никогда не понимала... религиозных людей... никогда... А ведь они, наверное, думают, что что-то знают, что им что-то такое открыто – по вере, по их вере... Глава 4, стих 15 – откуда это? Закладка на смятой странице...

Кристина Величко встала с постели, она была абсолютно голой. Подошла к окну – как и тогда... дежавю... ночи, полные страха по возвращении из Рима, а за окном – вид на Люблинский рынок. А здесь… здесь вид совсем другой. Осенний бульвар, новые дома, просторная кирпичная лоджия. Место знакомое, прежде она часто бывала тут, на Осеннем бульваре, в этой большой пустой квартире – с ним .

Это он читает Библию на сон грядущий и делает закладки?

В ванной шумит вода. На полу разбросано белье. Они занимались любовью всю ночь – с ним .

А как же кафе «Винил»?

– Проснулась? Я все смотрел на тебя, когда ты спала.

Кристина обернулась. Вспомнила. Она все вспомнила.

Глеб Сергеевич Белоусов – с мокрыми волосами, с полотенцем в руках, обвязанный по бедрам махровой простыней, – стоял на пороге спальни.

– Сколько времени, Глеб?

– Двенадцать уже. Как ты, девочка?

– Я прекрасно, лучше не бывает.

Кристина подошла к нему и прижалась, прильнула вся голым телом, чувствуя, как он сразу напрягся. Мужчина в возрасте... как трогательно, как забавно они порой реагируют на любую ласку, на любое прикосновение. И какой он был вчера старательный, какой заботливый в постели – немного натужно все у него выходило, но он... просто из кожи лез, чтобы доставить ей удовольствие. И доставил.

Это ощущение блаженства...

Нет, нет, нет, это чувство появилось гораздо раньше. Оттого-то она, Кристина, и согласилась поехать к нему, и отправилась сюда – в его пустую квартиру на Осеннем бульваре.

Нет, нет, нет, отпустило – там, внутри, в душе, глубоко в сердце вовсе не здесь, не с ним, а там – за столиком в кафе утром, когда она все рассказала, по сути, незнакомому ей человеку с внимательными темными глазами, который слушал ее...

Савва, его имя Савва...

А Глеб Сергеевич... Он просто старый, добрый, солидный дядюшка, ее любовник, – респектабельный мужчина, по сути, холостой, занимающий высокую должность, и не где-нибудь, а в судебном департаменте. Порой он мелькал по телевизору, когда показывали совещания или какие-то иные мероприятия, посвященные «совершенствованию судебной системы». С таким мужчиной, ей – Кристине Величко, директору отдела моды, светской девушке – не стыдно было показаться на людях. Они знали друг друга два года. И встречались нечасто, примерно раза два-три в месяц, обалдев на работе, изголодавшись по сексу.

Совсем как в сериале «Секс в большом городе». По сути, очень одинокие, очень занятые люди, самец и самка...

Кристину устраивало и самое главное в их отношениях – она не уводила Белоусова из семьи, не отнимала у жены. Они встретились позже.

– Обедать поедем в итальянский ресторан, хорошо, девочка моя?

Он всегда обращался к ней так вот – девочка моя. Порой Кристине даже казалось, что это обращение слетает с его губ само собой, словно он уже звал так кого-то когда-то.

– Опять в «Беллеццу», что ли? – Кристина укуталась в простыню.

– Там тихо, уютно, никто мешать нам не станет.

– По телику передавали – там убили кого-то на бульваре. Кажется, мужа и жену...

– Нет, там два разных эпизода, – Глеб Сергеевич Белоусов открыл шкаф в спальне. – Я тоже слышал – передавали. Выберешь мне галстук?