Олег Рой - Галерея «Максим»

– А вдруг нас поймают по дороге?

– Значит, сами будете виноваты. В ваших же интересах сделать так, чтобы вас не поймали.

Но Максим не успокаивался:

– А что дальше? Ну, проторчим мы там неделю, месяц, два – а потом? Все равно продукты когда-нибудь закончатся. Или увидит нас кто-нибудь, заподозрит неладное, в милицию донесет… Я же не смогу всю жизнь там прятаться!

– А всю жизнь и не надо, – отвечал дядя Влад. – Это всего на несколько дней. Потом мы тебя в другое место перекинем – подальше и побезопаснее.

– Куда?

– Меньше знаешь – крепче спишь. В любом случае там тебе будет лучше, чем на зоне. Или тебе на зону захотелось? Блатной романтики хлебнуть?

– Нет, – серьезно отвечал Макс. – На зону я не хочу.

– Стало быть, на том и порешили. Ладно, пойду, что-то заболтался я с тобой…

Поднялся, пошел к двери, но прежде, чем уйти, обернулся и сказал:

– Надеюсь, тебе не нужно напоминать, что все это строго между нами? Ни для кого другого этого разговора не было. Даже Гоче своему ни гугу. Спрятались и спрятались. А кто, что да как – не его ума дело.

Только после его ухода Макс сообразил, что ни слова не было сказано о Яре. Это что же получается – они с Гочей вдвоем убегут и оставят его одного за всех отдуваться? Нехорошо как-то… Честно признаться, после этой истории он уже не испытывал прежней симпатии к своим приятелям. Да что там говорить – вообще никакой симпатии не испытывал. То, что они втроем натворили, было настолько ужасно, что ему не то чтобы видеть Яра и Гочу – даже думать о них не хотелось. Но раз уж так все обернулось…

Максим поднялся, прошелся по своей комнате. Огляделся вокруг, останавливая взгляд то на той, то на другой вещи, которые стали уже настолько привычными, что он перестал их замечать. Компьютер, музыкальный центр, плакаты и постеры на стенах, гантели за дверью, полка для сидюков… Завтра он ото всего этого уедет. Надолго ли? Вернется ли? Что с ним будет? Впрочем, дядя Влад прав – что бы ни ждало его, Максима, впереди, это будет лучше тюрьмы. Спасибо маме и ее хахалю, у него появился шанс, которым нельзя не воспользоваться. И у Гочи этот шанс появился. А Яр…

Мобильник отыскался на прикроватном столике. Максим нажал кнопку и набрал номер Ярослава.

Мать разбудила его в половине четвертого. Вернее, не разбудила, потому что он и не спал. Разве можно заснуть, когда такое планируешь? Пока он собирался, она то и дело кидалась его обнимать, плакала, давала какие-то последние наставления сквозь слезы и снова принималась плакать. Это было так тяжело, что Максим заторопился как можно скорее уйти. Натянул пуховик, хотя для такой одежды был еще явно не сезон, взял большую спортивную сумку, куда мама напихала теплых вещей, консервов и еще кучу всего, поцеловал мать и побежал вниз по лестнице, не вызывая лифта.

На улице было темно, холодно и пусто – ни единой души в такой ранний час. Максим шел через двор, то и дело настороженно оглядываясь. Было такое чувство, что вот-вот из подворотни появятся менты и остановят его… Выйдя на Басманную, Макс остановился было у края тротуара, чтобы поймать машину, но потом отказался от этой мысли. Мало ли что? Вдруг его объявят в розыск? Да что там вдруг – наверняка объявят. Водитель увидит его фото по телевизору, узнает и скажет, что вез на вокзал… Нет, лучше дойти пешком, не так это и далеко.

По совету дяди Влада он с ребятами, чтобы не привлекать внимания ментов, встречались не на вокзале, а в близлежащем переулке. Последний раз они виделись на очной ставке, уже почти неделю назад, но теперь никакой особой радости при встрече не проявили, даже руки друг другу не пожали. Просто сошлись и двинулись на вокзал. По дороге решив, что для безопасности лучше всем троим ехать в разных вагонах.

Эта самая станция с дурацким названием «Семхоз» оказалась не близко. Часа полтора трясся Макс в электричке, вздрагивая от каждого стука двери – народу мало, в случае чего, не затеряться. Один раз прошли менты, Макс труханул не на шутку, уткнулся лицом в окно, будто увидел там что-то любопытное. Но патрульные вообще не обратили на него внимания.

Наконец прибыли. Выскочив из вагона, Макс огляделся и увидел, что, кроме них, на перроне никого и нет, если не считать бабки с кошелкой на колесиках. Куда это, интересно, носила ее нелегкая в такое время? Бабка слезла с платформы и куда-то делась, а ребята, то и дело оглядываясь, подошли друг к другу.

– Там менты шлялись, видели? – заговорил первым Яр. – Я чуть не обосрался со страху…