Татьяна Устинова - Черный

— Отпустит, не переживай! А в вашей куче найдется кому покопаться и без тебя. Но учти, у меня есть одно условие.

— Какое? — боясь поверить, что появившийся на горизонте сверкающий шарик счастья — ее, прошептала девушка.

— Я поживу у тебя, хорошо? Ты же понимаешь, обитать с родителями немного напряжно, а в гостиницу я не хочу, меня там в покое не оставят. У тебя же, насколько я знаю, консьерж из бывших спецназовцев. И места достаточно.

— Целых три больших комнаты! — завопила Лана, вскакивая… нет, плохое слово, вызывает дурно пахнущие ассоциации — сорвавшись с вертящегося офисного кресла, и, сбросив туфли на высоченных шпильках, запрыгала от счастья вокруг стола. — И мимо Вадима, консьержа, никто не пройдет без разрешения, можешь быть уверен! Уррра! Ой, — она замерла и прошептала в трубку, — а у тебя получится?

— Обижа-а-аешь, — протянул брат. — Собирай манатки и готовься к отпуску. Вернее, к новой, гораздо более ответственной и опасной работе.

— Да я за братишку живота не пощажу! Чужого, правда, но не пощажу, честно. У меня знаешь, какие ногти длинные и острые? Дамасский клинок — деревянная зубочистка по сравнению с ними!

— Не сомневаюсь, — хмыкнул Яромир и отключился.

Радужный шарик счастья приблизился почти вплотную. Он сверкал так бесконечно радостно, что на него было больно смотреть, даже слезы осторожно выглянули из уголков глаз.

Тренькнул селектор, и встревоженный голос секретарши Эммы Марковны, дородной дамы неопределенного возраста, поинтересовался:

— Милана Мирославовна, у вас все в порядке? Вы так кричали!

— Все отлично, все просто замечательно! Эмма Марковна, а если я недели на две-три уйду в отпуск, вы справитесь без меня?

— Главное, чтобы Мирослав Здравкович справился. Но, между нами говоря, вам давно пора отдохнуть хорошенечко, вы же, по-моему, за два года ни разу отпуск не брали?

— Не брала, — вздохнула Лана.

— Кофе хотите? У меня и печенье есть, ваше любимое, и сливки.

— Очень хочу.

Лана выключила селектор, положила перед собой мобильник и, оперевшись подбородком на чашу ладошек, принялась гипнотизировать аппарат.

Телефон, привыкший к тому, что его обычно лапают, а не гипнотизируют, смущенно заерзал и украдкой оглядел себя — все ли пуговицы застегнуты? Вроде да. Тогда чего это она уставилась своими ведьмачьими глазищами? Хоть бы спиной к себе повернула, дисплеем в стол, тогда было бы проще.

А Лана ждала. Кофе с печенькой скрасили ожидание, но ненадолго. Все встречи, назначенные на сегодня, она рискнула отменить заранее, слишком уж нерабочее настроение пузырилось шампанским в ее душе.

И хотя отец, давным-давно забывший все разногласия с Яриком, теперь безумно гордился успешным сыном, чей банковский счет гордо таращился шестью нулями, но все же… Ведь Мирослав за эти два года так привык к присутствию рядом толковой и умной помощницы, на которую спокойно можно переложить множество рабочих вопросов. И вдруг — снова справляться одному?!

Но, с другой стороны, — упрямство брата, который, поставив перед собой цель, пер к ней с изяществом носорога. Частенько цель, увидев приближение сметающего все на своем пути субъекта, пыталась трусливо увернуться, но этим только раззадоривала Яромира еще сильнее.

Как всегда бывает при затянувшемся ожидании, мобильный весело запрыгал на столе, подмигивая дисплеем, совершенно неожиданно. Звонил отец.

— Ну, здравствуй, дочка.

— Привет, пап.

— Неужели я на самом деле такой бездушный эгоист, как уверяет твой брат? — озадаченно поинтересовался господин Красич.

Лана промолчала, поскольку не могла сказать ни «да», ни «нет».

— Понятно, — тяжело вздохнул отец. — Ну что ж, попробую хоть немного реабилитироваться. С сегодняшнего дня ты в отпуске.

— Ур-ра!!!! — забыв обо всем на свете, завизжала Лана. — Папулька, ты — золото! Спасибо тебе!

— Да нет, доча, — грустно проговорил Мирослав, — я не золото, Ярик прав, я — старый эгоистичный осел, совершенно забывший о том, что его умница-дочь еще и молодая красивая девушка, которой необходимы отдых и развлечения. Давай, малыш, собирайся, Яромир уже направляется к офису. Он, как подъедет, звякнет тебе на мобильный, и ты спускайся. Он в здание входить не будет, чтобы не создавать ненужного ажиотажа. Вы с ним хоть звоните нам с матерью изредка, не забывайте.

— Папуль, ты еще всхлипни прочувствованно, — хихикнула Лана. — Мы же с Яриком не на Мальдивы уезжаем, мы здесь, в Москве будем, не забыл? И на мамины блинчики с клубничным вареньем обязательно прибудем.