Николай Леонов - Свой среди больных

— Хотите знать, почему две медсестры одновременно решили уволиться? — печально спросил он. — Что ж, я вам отвечу: они были прекрасными сотрудницами. Проверенными, ответственными, квалифицированными и, что немаловажно для столичной больницы, безотказными. Вас не смущает такая формулировка? Поверьте, я не вкладывал в слово «безотказные» какого-то сексуального подтекста. Девушки готовы были работать всегда. Без выходных, в ночные смены, в летний период. Это люди, которые зарабатывают на жизнь своим трудом, рассчитывать им больше не на кого, вот они и стараются. Хорошее место в Москве найти не так-то просто, а наша больница не из плохих. Надбавки за вредность, премии.

— Тогда почему же они не побоялись уволиться и уйти в клинику, только-только начинающую свою работу? — перебил его Гуров.

— Это не секрет. Доктор Ибрагимов задурил им головы, — спокойно ответил завотделением. — Был у нас такой деятель. Лет двенадцать у нас отработал, такие надежды подавал и вдруг пришел ко мне в кабинет, заявление на стол положил и вышел. Я как прочитал, сразу за ним. Потребовал объяснений, а он только отмалчивался. Тогда я решил измором взять. Заявление порвал и в ведро выкинул. Думаете, он успокоился? Ничего подобного. Привел свидетелей, в их присутствии то же заявление в руки мне сунул и на своем экземпляре расписаться заставил. А куда я денусь, при свидетелях-то? Да и не думал я, когда первое заявление рвал, что так все серьезно обернется.

— И что же, так и не объяснил Ибрагимов своих мотивов?

— В последний день разговорился. Немного подобрел, знал уже, что никуда я не денусь, отпущу, вот и разговорился. Перспективы ему пообещали. Какие, точно не скажу, только его они точно воодушевили. Я, говорит, реализовать себя хочу как ученый. Какой, говорю, ученый? Живым покойникам задницы подтирать и труды об этом писать? Он только усмехнулся. Поговорим об этом лет через пять, сказал.

— Медсестры тоже за перспективами погнались? Или у них другие причины нашлись?

— Другие. Деньги им посулили, каких я дать не мог. Младший медицинский персонал у нас деньгами не балуют. Их я даже отговаривать не стал. Рыба ищет, где глубже, а человек — где лучше.

— Не знаете, на общих основаниях они в клинику отбор проходили или по протекции Ибрагимова прошли?

— Он их уболтал, это точно. Сами они в этом не признались, но я все равно уверен: без подачи Ибрагимова здесь не обошлось.

— Скажите, чем конкретно занимался Ибрагимов в вашей больнице?

— Практикующий нарколог. Лечение, реабилитация. Вел сразу три группы наркозависимых. У него система своя была, и результативность неплохая, насколько вообще уместно говорить о результативности в нашей области. Тут ведь никогда не знаешь, сработали ли применяемые методы. Бывает, по нескольку лет пациенты держатся, а потом вдруг раз, и сорвались. Бывших наркоманов, как и бывших алкоголиков, не бывает. Все они постоянные, только кто-то в завязке, а кто-то с иглы так и не может слезть. Это как бомба времен Второй мировой — в любой момент рвануть может.

— Ибрагимов не упоминал, собирается он продолжать исследования в области наркологии? — спросил Гуров.

— На ком? Все его нынешние пациенты — всего лишь обреченные люди. Конечно, и они в какой-то степени наркозависимыми считаться могут, их ведь на морфии держат, только для исследований они не годятся. Наркоманы поневоле, а это нечто совсем иное.

— Кто занимался с группами Ибрагимова после его ухода?

— Врач, которого приняли на место уволившегося специалиста.

— Успешно?

— Трудно сказать. Кто-то из его пациентов все еще появляется в больнице, но большинство либо уже в могиле, либо исчезли. Такое часто случается. Был пациент, и нет его.

— Сложно все это как-то, — протянул Лев.

— Ничего, мы привыкли. Главное в нашем деле — не тешить себя иллюзиями, чтобы разочарований не было, — пожал плечами заведующий.

В дверь кабинета заглянула медсестра. Он бросил взгляд на часы и заторопился.

— Если у вас ко мне больше вопросов нет, я, с вашего позволения, пойду. Через десять минут у меня совещание. Не хотелось бы опаздывать.

— Спасибо, что уделили мне время, — поднимаясь, поблагодарил Гуров.

— Будут вопросы, звоните, — предложил завотделением, протягивая визитку. — Тут и рабочий, и мобильный. На последний желательно звонить в экстренных случаях. По вопросам, которые не могут ждать.

Гуров покинул Центр наркологии со смешанным чувством удовлетворения и растерянности. Он не сомневался, что заведующий рассказал ему все, что знал сам, но знания эти оказались чересчур поверхностными. Три сотрудника уволились в одно и то же время и перешли на работу не по профилю. Двое погнались за «длинным рублем», один за славой. С тех пор прошло четыре года. Ибрагимов так и не стал ученым с большим именем. Разбогатели ли медсестры, Гуров не знал. Во всей этой истории с увольнением чувствовалось двойное дно. Объяснить это ощущение было по-прежнему нечем.