Наталья Андреева - Влюбленные безумны

«Вот она едет в Зимний дворец, к большому выходу, эта графиня Ланина, – думала Александра, словно о человеке постороннем. – Такая молодая, такая красивая, богатая, и… такая несчастная!» Она с грустью смотрела в окно на проезжающие экипажи, на нарядно одетых людей, идущих в церковь, к службе. Все они были счастливы, несмотря на бледный вид и утомление, связанное с долгой зимой. Все жили надеждой, жили весной, которая вот-вот придет. Все, кроме нее.

«Да что ж это я? – спохватилась она. – Сегодня замечательный день, и муж вернулся из долгой поездки. Я просто обязана быть счастлива!»

На большом выходе членов императорской фамилии графиня Ланина присутствовала впервые. Она поразилась количеству гостей, собравшихся в залах Зимнего дворца, все они были полны кавалерами в парадных мундирах и принарядившимися по случаю большого праздника дамами: Пикетный, Гербовый, Петровский, Фельдмаршальский, Аванзал, Николаевский… Собирались по особым повесткам, в строгом соответствии с рангами. Кроме генералитета и офицеров свиты, гвардии, армии и флота, а также гражданских чинов первых четырех классов, сегодня были приглашены городские головы и купцы первой гильдии. А также их жены, официально представленные императрице. Это была для них большая честь, событие, рассказ о котором будут потом передавать из уст в уста, из поколения в поколение.

Сама графиня Ланина была в придворном зеленом платье так называемого русского покроя, с разрезом от талии, в котором виднелась белоснежная нижняя юбка, со шлейфом и откидными рукавами. В приглашении, полученном ею, было указано: «… собираться же особам, имеющим вход за кавалергардами, в Николаевском зале». Николаевский зал был ближайшим к внутренним апартаментам Александры Федоровны, и во время большого выхода там выстраивался пикет от Кавалергардского полка. Как объяснил жене Алексей Николаевич, находиться в зале «за кавалергардами», то есть ближе к императорской фамилии до начала шествия и при его возвращении, было особой привилегией. Ею помимо придворных дам и кавалеров пользовались статс-секретари его величества и кавалеры двух высших орденов – Андрея Первозванного и Георгия 1-й и 2-й степеней. А также члены Государственного совета и сенаторы. Чем ниже был ранг чиновника, приглашенного на выход, тем дальше от Николаевского зала он находился. Таким образом, сразу можно было понять отношение государя, кто находится у него в милости, а кто нет.

Только в Зимнем дворце графиня Ланина узнала, что в приглашении у мужа указано иное. Он, как имеющий чин третьего класса, не пользовался такой особой привилегией, как вход «за кавалергардами» и ожидал выхода императорской семьи в другом зале, следовательно, должен был присоединиться к свите в числе чуть ли не последних. Это само по себе было нелепо и унизительно: развести их по разным залам и ее поставить много выше. Александра справедливо считала, что заслуги мужа гораздо больше, чем у нее самой.

– Почему так? – спросила она у Аннеты, которая тоже стояла за пикетом кавалергардов, одетая в малиновое, щедро расшитое золотом придворное платье гофмейстерины.

– На все воля государя. Тебе стоит сказать одно только слово…

– И что это за слово?

– Обратиться к государю. Попросить у него личную аудиенцию. Он тебе не откажет, дорогая моя. Алексис только что выполнил важное поручение, так что повод есть. Государь вполне может назначить его статс-секретарем или даже сенатором. Кузену надо было раньше этим озаботиться, выхлопотать себе орден, который давал бы ему право быть сегодня с нами. Но Алексис не таков. Он всегда говорил, что в почестях не нуждается. Вот вам, как и где сказалось!

В этот момент двери распахнулись, и в зал вошел император в парадном мундире, под руку со своей женой, одетой, как и все придворные дамы, в русское платье. Лицо у него было строгим и торжественным, он глядел прямо перед собой, но, казалось, замечал все и всех. Следом за императорской четой шли представители дома Романовых в соответствии с правом на престолонаследие. Торжественное шествие в большой собор Зимнего дворца началось. Придворные чины и кавалеры открывали его, а придворные дамы замыкали. По мере прохождения по парадным залам к шествию присоединялись все, кто имел приглашение и право находиться в этот торжественный день в Зимнем.

Толпа, окружающая государя, все росла, и Александра тщетно пыталась отыскать в ней мужа. Было много лиц, ей незнакомых. Купцы, которые попали в этот торжественный день на богослужение в главный собор Зимнего дворца, плакали от умиления при виде государя, не стесняясь своих слез, не отставали от них и жены. Дворяне были более сдержанны, но и их лица сияли торжеством. Все они попали в круг избранных, в число тех, кого государь жалует своей милостью: чинами, деньгами и почестями. Остальным же приходится только завидовать и надеяться, что когда-нибудь и для них найдется местечко в этой блестящей свите.