Лариса Соболева - До и после конца света

– Ты совсем скис. Что, плохи дела?

– Хреновые, – признался Никита.

– А не выпить ли нам? Поехали ко мне домой?

– Не хочу. У меня завтра суд с этой тварью, и я его продую.

– Тем более. Расслабишься, Ляльку попросим приготовить перепелок, она классно их жарит, креветок наварим гору, потреплемся.

– Спасибо, Герман, не могу, не хочу. Настроение не то.

– Собственно, я приглашаю тебя для себя, – сознался тот со вздохом. – Лялька меня игнорирует, надеялся, может, ты нас помиришь.

– Помирю. Но позже, ладно? Сам-то не пробовал помириться?

– Хм! Я только и делаю, что мирюсь. И так и эдак к ней, она уходит. Либо к детям, либо в свободную комнату и запирается. Ну, попадись мне стукач. Ой, что я с ним сделаю, ой, что сделаю…

– Сам виноват, – безжалостно сказал Никита. – Чтоб по бабам бегать, надо было не на Ляльке жениться, на ком-нибудь попроще. Чем тебя Олеська прельстила? По всем показателям она ниже Ляльки, даже сравнивать не имеет смысла.

Герману и так тошно, а друг добавил яду, поэтому он повысил голос, одновременно оправдываясь и наезжая:

– Попробовал бы ты пожить с одной женщиной изо дня в день, посмотрел бы я на тебя. Знаешь, самое изысканное блюдо, если его употреблять каждый день, надоедает.

– Сравнения у тебя… – обалдело выговорил Никита. – Слышала б твоя жена. Ну, раз Лялька надоевшее блюдо, поменяй ее на другое и не мучайся.

– С ума сошел? Я Ляльку люблю. И детей.

– На вас не угодишь. Но у тебя, Гера, выбор большой, это у меня его нет. А по-моему, очень удобно: красивая жена под боком, с сексом проблем нет, а также с едой, чистыми рубашками, которые надо гладить, я лично терпеть не могу глажку – все никак тетку не найму, некогда. Тебя ждут и готовятся к твоему приходу, подадут и приберут за тобой, есть с кем словом перекинуться, а не встречаешься дома со стенами. Лялька в этом отношении идеал, да и не требовала многого.

– Да знаю, знаю, – вспыхнул тот.

– А что ж сравниваешь со жратвой? – Герман метнул в него гневный взгляд, Никита поднял руки, капитулируя. – Все, все, я ухожу, а то мы разругаемся. Честно, я устал и злой.

Во всяком случае, расстались не врагами, сейчас это дело плевое: были друзья – неразлейвода, через миг – готовы перестрелять друг друга.

Перед заседанием суда Никита отдал фотографии Серафиме, на этот раз девушка просмотрела их без смущения (всего три), видать, долго, методом медитаций, готовила свою психику к изучению интимных мест клиента.

– А где четвертая? – возмущенно спросила Сима.

– Четвертая? Ты про что? – не помнил Никита.

– С родинкой на органе, – рыкнула она, указав глазами на пах Никиты.

– А… – хохотнул он. – Я пошутил, нет там родинок.

– Ты… – задохнулась Сима. Оказалось, и ее можно вывести из себя, но она девушка стойкая, эмоции заглушила. – Больше так не делай. Твоя шутка могла подвести меня в суде, если б я не просмотрела фото.

– А ты объясняй, – в ответ напал он на нее, – зачем тебе это нужно, не люблю недомолвок.

– Идем, – не вступила с ним в перепалку Серафима.

Мощный козырь выдвинула Панина – повторную экспертизу, – что тут противопоставишь? На ее требование признать отцовство Серафима волшебным голоском промурлыкала:

– У меня вопросы к истице. – Получив разрешение от судьи, она завязала диалог с Яной, в которой уверенность заметно увеличилась: – Судя по вашим показаниям, у вас с господином Кораблевым разгорелся роман не только стремительный и бурный, но и страстный, верно?

– Да, – приподняла носик Яна, не подозревая, что ей приготовили ловушку.

– В таком случае вы знаете все отметины на теле моего доверителя, особенно в интимных местах. Расскажите суду, где они находятся и как выглядят. И вообще, есть ли особые приметы на теле этого человека?

Яна, без сомнения, не знала про отметины ничегошеньки, так как злобно зыркала на Никиту и его адвоката. Серафима доброжелательно ее подбодрила:

– Ну-ну, вспоминайте. Безумно любящая женщина знает наизусть своего мужчину. Так какие особые приметы имеет господин Кораблев?

– Я не… присматривалась… – Яна сглотнула. В следующий миг она нервно бросила: – Я любила его с закрытыми глазами.

– А глаза в момент близости не очень и нужны, – блеснула опытом Серафима. – Ваши руки и губы касались его тела, кожа соприкасалась с его кожей. Неужели вы ничего не обнаружили?.. А хотите, я подскажу вам? На теле господина Кораблева есть один шрам, вы не могли его не заметить даже с закрытыми глазами. А нащупав его, вы непременно открыли б глаза и поинтересовались, откуда шрам, ведь в любимом человеке важно все, не так ли? Где же находится шрам?