Анна Данилова - Черный пасодобль

– Отпечатки ваших пальцев имеются на зубной щетке и бритвенных принадлежностях в квартире упомянутой вами раньше Милы – Людмилы Орешкиной. Скажете, и Милу вы тоже не знаете? Вообще с ней незнакомы? Собирайтесь, Цылевич, поедете со мной.

Роман начал озираться по сторонам, словно где-то в кабинете, за кадкой с пальмой или за книжным шкафом, мог прятаться кто-то, способный его спасти.

– Я никуда не поеду! Я не знаю никакой Маши! Что за бред!

– Скажите спасибо вашему приятелю, Строеву, это он подсказал нам, где вас можно найти…

– Гена? – закашлялся Цылевич. – Что вообще происходит? Гена не мог вам ничего такого сказать…

– Вы здорово его подставили с этим изнасилованием…

– С каким еще изнасилованием?! – Он начал терять терпение. – Что вы мне тут лепите! Я позвоню своему адвокату…

– Его фамилия случайно не Полубояринов? Михаил Семенович Полубояринов… По-моему, прекрасный адвокат, а?

Цылевич судорожным движением схватил со стола телефон и принялся, близоруко щурясь, искать нужный номер. Руки его при этом дрожали.

– Вы лучше позвоните Геннадию Строеву, и он вам сам все расскажет… – Марк сидел в кресле напротив Цылевича, сцепив кисти рук на колене, с видом обвинителя. – Расскажет, поскольку при сложившихся обстоятельствах ему нет уже смысла молчать, и он все расскажет о вас, о ваших делишках… О том, что он не такой дурак, чтобы не понять, как вы его с Орешкиной развели, как она подстроила эту сцену с изнасилованием… Чтобы вы, посадив его, избавились от него…

– Мила?! Подстроила? Да вы с ума сошли! Мила – чистая и кроткая девочка! Согласен, может, я и поступил с ней не очень-то хорошо, бросив ее… но в жизни случается всякое, это не криминал… Многие мужчины бросают своих девушек накануне свадьбы…

– Да при чем здесь ваша свадьба?! Строеву светит реальный срок за изнасилование Людмилы Орешкиной, и в этой ситуации, когда Мила может забрать обратно свое заявление по моей просьбе, или же я постараюсь как-то помочь ему избежать тюрьмы, ему не остается ничего другого, как сотрудничать с нами. И если Мила, повторяю, может забрать свое заявление и написать другое, мол, никакого изнасилования не было, просто я хотела наказать своего любовника за жадность или грубость, то с Марией Ивановой, вашей любовницей, Цылевич, дело обстоит куда серьезнее, ее нет в живых. Ведется расследование ее убийства, и вы – главный подозреваемый!

– Какая еще любовница?! Я не знаю никакой Ивановой!

– Собирайтесь, я задерживаю вас по подозрению в убийстве Марии Ивановой.

– Да подождите вы! Я не могу дозвониться до своего адвоката!

– Не думаю, что ваш адвокат сможет как-то повлиять на ход событий… Маша мертва, есть свидетели, повторяю, которые видели вас в квартире Марии незадолго до ее смерти.

– Да я и адреса такого не знаю! Первый раз слышу о существовании улицы Лунной!

– Думаю, приблизительно в такой же ситуации находился и Андрей Татаринов, дело которого вы со Строевым состряпали буквально из воздуха…

Роман, грузный, большой, тяжело опустился в свое кресло. На кончике носа его висела крупная капля пота. Он тяжело дышал.

– Человек одолжил вам деньги, поверил вам, что в случае, если он не поможет, вас могут убить, и вы в благодарность за это решили его посадить в тюрьму за убийство, которого он не совершал. Да он вообще ни сном ни духом не знал о существовании какого-то там Колосова… Вот вы только что сказали, что не знаете названия улицы, где жила Иванова, так и он не знал, что происходит на другом конце города, что кто-то кого-то избил, убил… Вы что же, думали, что таким образом избавились от своего кредитора? Вероятно, Геннадий Строев представился вам в этой ситуации просто волшебником, способным из ничего сотворить улики, свидетельские показания… Алкоголик Аржанухин, пропивший свои мозги и совесть, думаю, даже и не понял, что совершил, выступая в роли свидетеля в этом деле. Или взять куртку жертвы, перепачканную ее кровью, и представить в деле как важную улику, как куртку, принадлежащую Татаринову, – неужели вы надеялись, что все это пройдет для вас безнаказанным? Но вы и на этом не остановились. Вы, Цылевич, человек, для которого в этой жизни нет ничего святого, кроме денег, решили воспользоваться тем, что в отличие от вас у Андрея есть любимая женщина, и приказали ему молчать, пригрозив расправиться с Зоей в случае, если он попытается добиваться правды. Но и этих подлостей вам показалось мало, и вы решили расплатиться со Строевым девушкой, которая вас любила, девушкой, которая вам верила, собиралась выйти за вас замуж, вы просто-напросто продали ее Строеву! И он, мерзавец, приходил к ней от вашего имени и насиловал ее несколько дней… У вас сердце-то есть?