Юрий Ясько: Загадка Скалистого плато

— Вы знаете обо мне все. Что ж, тем хуже для вас, — Зубрицкий встал, прошелся вокруг стола, подошел к Линскому:

— Ты внимательно слушал наш разговор, Лева? Какой вывод сделал?

Лев Борисович неопределенно пожал плечами.

Зубрицкий продолжил:

— Вы видите, что я не упал в обморок, не поразился тому, что вам кое-что удалось узнать. Ну что ж, на то и следствие. Не учел я того, что дотошность следователя по особо важным делам способна вытащить сведения о человеке из небытия. Зубрицкий Георгий Николаевич давным-давно умер, он убит более тридцати лет назад. И мне интересно знать, как все-таки вы вышли на меня, Зубрицкого?

— А каким образом вы вышли на Луцаса здесь? Что, денно и нощно несли дежурство у тропы или в Рудничном?

— О выезде Луцаса в Пригорск мне сообщил тот же человек, который помог найти Яна в Риге.

— Парамонов?

— Так точно… Но вы не ответили на мой вопрос.

— Тайны следствия не разглашаю, — усмехнулся Борис, — но скажу: следы всегда остаются… Когда мы получили сведения о том, что отпечатки пальцев Зарова идентичны отпечаткам пальцев Базарова, — мы сразу вспомнили ваш разговор со Стеховым. Лесничий сказал вам, когда предлагал паспорта на выбор: возьмите тургеневскую фамилию…

— Вы что, присутствовали при том разговоре? — удивился Зубрицкий. Он присел рядом, попросил у Туриева сигарету, задымил, закашлялся, потушил сигарету о каблук сапога.

— Не надо играть, Георгий Николаевич. Вы же догадались, что об этом нам рассказал Ахмедов, оказавшийся невольным свидетелем вашей беседы. А спустя некоторое время мы ответили на вопрос, кто же принял тургеневскую фамилию. Ахмедов узнал вас по фотографии…

— У вас не может быть моего снимка тех лет.

— Правильно, его нет, но геолог Дроздова повстречалась с вашей сестрой, и та отдала ей этот снимок, — Туриев попросил разрешения взять рюкзак.

Линский вопросительно посмотрел на Зубрицкого. Георгий Николаевич коротко бросил:

— Подай.

Борис вытащил рукопись Виктора Туриева, показал лежавшую между листами бумаги фотографию.

Георгий Николаевич нерешительно поднес ее к глазам, плечи его вздрогнули, но Зубрицкий переборол волнение, положил снимок на стол.

Наступило недолгое молчание, Туриев сказал:

— Зубрицкий, он же Базаров, он же Заров, трехликий Янус.

— Хорошо, — глухо отозвался Зубрицкий, — но как вы пришли к выводу, что именно Зубрицкий взял фамилию Базарова?

— Я не Шерлок Холмс, вы не доктор Ватсон, не будем разжевывать дедуктивный метод следствия. Скажу одно: нас насторожило, что Стехов называл вас по имени: Жорж. Интуиция здесь тоже сыграла свою роль.

Линский молча поставил на стол бутылку коньяка, ловко открыл банку крабов, положил рядом открытую коробку с конфетами, проговорил:

— Еще кофе?

— Погоди, — досадливо остановил его Зубрицкий и обратился к Туриеву: — Да, я нашел пристанище в банде Судомойкина, да, меня он назвал Тигром — любил грозные клички. У нас были не только «барсы» и «тигры», но «волки», «пантеры», «ирбисы», «леопарды». Так, звериный антураж. Но я чист перед законом: в операциях не участвовал.

— В чем же тогда заключалась ваша роль, как начальника штаба?

— Какого штаба? — рассмеялся Зубрицкий. — Судомойкин держал меня при себе из чистой любви к разговорам на мистические темы. Мне в этой области знаний не занимать стать: с молодости увлекался писаниями самых различных оккультистов, магов и прочих волшебников пера.

— И это чтиво натолкнуло вас на мысль хапануть весьма солидную сумму и удариться в бега?

— За давностью об этом говорить не будем, не надо теребить старые раны. К сожалению, пока существуют на свете красивые женщины, люди моего склада будут воровать, чтобы удовлетворять их желания как можно полнее. Что касается моего пребывания в банде Судомойкина, то, извините, в свое время Советская власть простила заблудших овечек, дала амнистию. Мне воспользоваться ею было не резон — я носил уже фамилию Заров. Зачем было идти в органы и говорить о своем прошлом? К тому же за Судомойкина меня простили бы, а за Базарова-Зарова припаяли срок. Мне было хорошо и так. Если бы Луцас не полез на рожон, — стало бы совсем хорошо.

— Еще один вопрос от любознательности: вы уверены, что обнаружили вход именно в ту пещеру, где спрятаны изделия древних мастеров?

— А как же? — оживился Зубрицкий. — У нас время есть, я вам сейчас кое-что покажу. Лева! Подай план!

Линский вышел, вернулся через пару минут, расстелил на столе лист ватмана.