Дмитрий Федотов - Огненный глаз Тенгри

— Да, у нас в Сибири погоды суровые, — кивнул Федор. — Я-то здесь пока наездами бываю, живу-то в Самаре, но могу сказать точно: лучше переоденьтесь-ка вы в местную одёжу. Она и удобнее и потеплее будет ваших кафтанов да панталон. Да и на ногах у вас чего?

— Туфли, разумеется…

— Не пойдет! Эх, помощнички, что бы вы без купца Оникеева делали! Пошли!..

Федор отвел нас в одежные ряды и предложил купить у своего знакомого, местного купца-телеута, по паре длинных домотканых рубах с открывающимся воротом, просторных широких штанов-чембаров, а сверху — по походному шабуру [14] Шабур — халат из плотной ткани, обычно длинный, но были и короткие. Часто шабуры отделывались вышивкой у ворота, по обшлагам или по подолу (шор.). , обрезанному выше колен. Потом мы посетили скорняжные ряды и обзавелись добротными одуками [15] Одук — мягкий кожаный сапог с длинным голенищем; одуки часто подбивались мехом зайца, лисы или волка (шор.). , подбитыми заячьим мехом и заячьими же круглыми шапками, напоминающими казачьи.

— Вот теперь вы настоящие сибиряки! — радостно похлопал нас Федор по плечам. — Теперь можно и в тайгу идти. Не страшно!.. Хотя я бы поостерегся.

— А в чем дело? — спросил Семен.

— Горит тайга. Нынче совсем мало дождей было, болота повысохли — хоть на телеге катайся.

— Ну, мы-то по воде пойдем, на стругах. Авось не страшно будет?

— Ну, ежели по воде…

Возле трактира мы тепло попрощались с моим братом и отправились докладывать о своих успехах господину Гмелину. Он оценил наши обновы и распорядился приобрести подобную одежу и обувь остальным членам отряда.

К сожалению, тогда нам больше не довелось повидаться с Федором. Он отбыл с речным караваном на Обь, торговать с кетами и хантами, а мы продолжили готовиться к сплаву по Томе до Томского острога да знакомиться с жизнью местных кузнецких татар.

Но все хорошее, к сожалению, быстро заканчивается. Десять дней благости, добротной еды и спокойного сна пролетели как ласточки перед грозой. Рано поутру мы погрузились на два струга и отчалили от пристани на простор Томы. Отряд господина Миллера отбыл накануне на пяти подводах и двух колясках…

Еще в Кузнецке наш главный толмач Михаил Яхонтов привел на двор двух коренастых узкоглазых телеутов — Саламата и Торбока, а во Христе — Ивана да Григория. Телеутов определили проводниками. Саламат-Иван отправился с отрядом господина Миллера, а Торбок-Григорий остался с нами. Оба сносно говорили по-русски, но предпочитали помалкивать, пока их не спрашивали.

Наше водное путешествие поначалу развлекало всех. Струги быстро вышли на середину реки, Кузнецк скрылся из виду за поворотом русла, и по обоим берегам подступила первородная вековая тайга. Правда, низкий левый берег до самого окоема покрывал смешанный лес, похожий на обычный среднерусский, где-нибудь под Воронежем или Тулой. Зато правый, крутой и гористый, сплошь зарос огромными елями, пихтами и кедровой сосной, держа в подлеске ильмы, рябину и раскидистые талины по-над самой водой. Красота стояла неописуемая! Бабье лето — в разгаре! Буйство красок — от багряного до бледно-зеленого, от ультрамарина до червонного золота. Немного портили вид изредка попадавшиеся гари. Торбок как-то нехотя подтвердил слова брата Федора, что нынешнее лето было очень жарким, дождей выпало мало, и тайга загорелась.

— Она и сейчас горит, — хмуро добавил он.

— Где же? — уточнил я. — Не помешает ли огонь нашему походу?

— Не помешает. Наши камы отогнали айнов и принесли щедрый ясак Тенгри.

— Но лес все равно горит?

— Да… Потому что Тенгри еще спит.

— А что будет, если он проснется?

— Тенгри увидит, что огонь не слушается камов, и сам остановит его.

— Каким же образом? — Я решил не отставать от телеута: уж больно интересная картина мироустройства у этих аборигенов.

— Тенгри управляет и ветром, и дождем, и огнем… — Торбок говорил все более неохотно.

— А что же нужно сделать, чтобы… разбудить Тенгри? Торбок совсем насупился, потом хмуро бросил:

— Нужно камлание Белого шамана — Ак-куша. И жертва… у священного кедра.

Видя его состояние, я пощадил его чувства и не стал больше расспрашивать, полагая вернуться к разговору позже…

А сегодня, после завтрака на прекрасном песчаном плесе, меня подозвал к себе Иван Георгиевич и благодушно спросил:

— Хотел бы ты, Степан, провести собственные изыскания местной флоры? Я давно за тобой наблюдаю, мне нравится, как ты работаешь с гербарием. Думаю, сейчас самое время попробовать собственные силы. А?