— Да-да, у этой истории, конечно, есть и комические стороны, — произнес Фирнер с вымученной улыбкой. — Хаос в расписании тренировок на заводских теннисных кортах тоже вызвал немало веселья. Теперь приходится проверять каждый телекс, прежде чем он отправляется адресату.
— А откуда вы знаете, что это была не простая опечатка?
— Секретарша, которая составляла текст, как обычно, попросила распечатать его для проверки и визирования. В распечатке стоит правильное число. Значит, изменения в телекс были внесены в то время, когда он ждал своей очереди на отправку. Мы изучили и другие случаи, собранные в этом досье, и убедились, что ошибки программирования или обработки информации исключены.
— Хорошо, я все это потом прочитаю. А пока не могли бы вы сказать мне что-нибудь о круге подозреваемых?
— Мы действовали по традиционной схеме. Из числа сотрудников, имеющих допуск к системе или теоретическую возможность проникновения в нее, мы исключили всех, кто работает у нас более пяти лет. А поскольку инцидент произошел семь месяцев назад, то отпадают и те, кто был принят на работу уже после него. В некоторых эпизодах удалось установить дату внедрения в систему, например в случае с телексом. Таким образом, отпадают все отсутствовавшие в тот день. Кроме того, мы протоколировали все данные некоторых терминалов за определенный отрезок времени и ничего не обнаружили. Ну и наконец… — он самодовольно улыбнулся, — мы, я полагаю, можем исключить и директоров.
— И сколько же человек остается?
— Около ста.
— Да на это же уйдут годы! А может, систему взломали какие-нибудь хакеры? О таких случаях то и дело пишут в газетах.
— Эту версию мы в тесном сотрудничестве с почтой тоже исключили. Вы говорите, годы… Мы тоже понимаем, что случай непростой. Но время не терпит. Это не просто неприятность — это бочка с порохом, если учесть, сколько коммерческих тайн и секретов производства таится в памяти компьютера. Это все равно что во время битвы… — Фирнер — офицер запаса.
— Оставим пока битвы в стороне, — прервал я его. — Когда вы хотите получить от меня первый отчет?
— Я бы попросил вас постоянно держать меня в курсе. Вы можете свободно располагать временем сотрудников заводской охраны, отдела защиты информации, вычислительного центра и кадровой службы, отчеты которых найдете в этой папке. Я думаю, мне не надо говорить вам о том, что все должно проходить в условиях полной секретности. Фрау Бухендорфф, удостоверение для господина Зельба уже готово? — произнес он в переговорное устройство.
Она вошла в кабинет и протянула Фирнеру пластиковый прямоугольник размером с банковскую карту. Он поднялся из-за стола и подошел ко мне.
— Я распорядился сделать ваш снимок, когда вы входили в здание, и запаять его в удостоверение, — сообщил он с гордостью. — С удостоверением вы можете в любое время свободно передвигаться по территории завода.
Он прикрепил мне его на лацкан с помощью пластикового зажима, похожего на прищепку для белья. Это выглядело почти как вручение Ордена. Я чуть не щелкнул каблуками.
Вечер я провел за изучением досье. Действительно крепкий орешек. Я попытался распознать некую структуру, некую связь между отдельными случаями, лейтмотив внедрений в систему. Злоумышленник или злоумышленники проникли в отдел расчета заработной платы и сделали так, что секретаршам директоров, в том числе фрау Бухендорфф, несколько месяцев подряд начисляли на пятьсот марок больше, чем положено, работникам низкооплачиваемых категорий удвоили отпускные выплаты, а заодно уничтожили счета всех сотрудников, начинающиеся с «13». Они внедрились во внутризаводскую систему передачи информации, отправили в пресс-службу часть секретной директорской корреспонденции и уничтожили сведения о юбилеях, которые в начале каждого месяца получают руководители отделов. Программа распределения и резервирования времени тренировок на кортах подтвердила все заявки на одну из пятниц, день повышенного спроса, и однажды в мае на шестнадцать кортов явилось одновременно сто восемь игроков. И наконец, эта история с резусами. Я понимал вымученную улыбку Фирнера. Ущерб в пять миллионов для такого предприятия, как РХЗ, — далеко не самое страшное. Но тот, по чьей вине этот ущерб возник, знал все ходы и выходы в информационной системе управления производством концерна.
За окнами стемнело. Я в задумчивости несколько раз щелкнул выключателем лампы, но, несмотря на бинарность этого процесса, так и не смог глубже проникнуть в суть электронной обработки данных. Я стал перебирать в памяти своих друзей и знакомых в надежде вспомнить кого-нибудь, кто разбирался бы в компьютерах, и понял, как я стар. Орнитолог, хирург, гроссмейстер, несколько юристов, все пожилые люди, для которых компьютер, так же как и для меня, — книга за семью печатями. Я задумался о том, что ́ это в принципе может быть за человек, который умеет обращаться с компьютерами и любит с ними возиться, попытался представить себе злоумышленника в порученном мне новом деле, — в том, что здесь действует только человек, я уже не сомневался.
Читать дальше