Валерий Ильичёв - Тайны 'Семи грехов'

На следующий день вечером в гостиницу позвонил Кондратов:

- Привет, Волин. Как твои дела?

- Все в порядке. Материал, правда слабоват. После ареста Тихона московские сыщики получили сведения, что его дружок Бук скрывается в Сочи у своей тетки. Дважды посылали запрос. А здесь поручали проверку участковому инспектору. Тот приходил, формально беседовал с его родней тетей Клавой и уходил. А в Москву шел ответ, что Бука здесь нет. Но последний запрос поручили исполнить опытному оперу. Тот не пошел к тете Клаве, а провел установку через соседей. Те и вспомнили, что полгода назад тетя Клава определила приезжего молодого парня к своей знакомой, живущей на другом конце города. Ну а дальше дело техники: провели наблюдение и вышли на Бука, живущего по поддельному паспорту. Ну и арестовали беглеца. Все очень примитивно. Придется мне вытягивать материал на уровень красочными деталями проведенного на пляже захвата Бука.

- Название очерка уже придумал? Хочешь подскажу? Озаглавь "Чистая совесть" и сделай упор на заслуги опера добросовестно исполнившего розыскное задание из Москвы. Вот времена настали! Раньше подобные поручения были рядовыми буднями, а в наши дни за подвиг почитаем. Ну ладно, я твои дела выслушал, а теперь ты в мои заботы вникни. Сочинские сыщики по моей просьбе за Хвостом сутки потопали. Попробуй угадай, кем оказалась его неразлучная спутница?

- За твоим торжественно загадочным тоном явно скрывается что-то необычное.

- Не только у вас - акул пера бывают сенсации. Блондинка оказалась любимой женой Грома - личного охранника Хвоста.

- Вот это номер! А Грома знает?

- Даже в мыслях не держит. Он женат всего год и со своей красавицы Татьяны пылинки сдувает. Я навел справки. Гром думает, что Нина уехала на пару дней к заболевшей сестре в Рязанскую губернию.

- Ну и как думаешь использовать эту новость?

- Пока не решил. Но можешь быть уверен: выжму из сложившейся ситуации максимальную пользу для славного Московского уголовного розыска. Кстати, ты когда возвращаешься?

- Завтра утром вылетаю.

- Очень хорошо. Тебе сочинские сыщики передадут фотоснимки сладкой парочки, копии купленных ими билетов на обратный рейс самолета, и счета оплаты за общий номер в гостинице. В общем все неопровержимые доказательства любовной связи. Мне эта компра на Хвоста срочно нужна. Так что встречу тебя в аэропорту. Договорились? Ну тогда, до встречи.

Положив трубку, Волин досадливо поморщился: "Не нравится мне копание в чужом грязном белье. Хвост, конечно, подонок. Но использовать любовную связь в оперативных целях - противно и не совсем порядочно. Хотя не мне судить: Кондратов со своими сыщиками жилы из себя рвет, сдерживая натиск уголовной мрази. Им не до благородных манер".

И Волин решительно отогнал мысли о возможных последствиях использования собранных в Сочи материалов.

Две стрекозы, беспрерывно кружащиеся возле сочинской гостиницы, зависли над кустами акации, беспрерывно складывая и расправляя прозрачные крылышки. Одна из них глухо прострекотала:

- Ну что скажешь, Себ? Ты в последние двое суток излишне задумчив и грустен. Что тебя гнетет?

- На мой взгляд, мы слишком все усложнили и затянули решение вопроса с этим писателем. Чего мы ждем? Разве согласившись писать книгу о благородстве Дыма, и оправдывая любые методы в борьбе с уголовниками он не стал на нашу сторону?

- Ну и что ты предлагаешь?

- Если бы я был наставником как ты, то окончательно лишил его возможности исправления.

- Так в чем же дело? Запроси Высший Совет и если получишь согласие, то приступай к делу.

- И ты не станешь возражать?

- Молодым надо давать возможность проявить себя в настоящем деле. Я охотно смирюсь с ролью стороннего наблюдателя.

- Прекрасно, разрешение Высшего Совета на мою самостоятельную акцию поступит уже сегодня.

- Ну что же, будем ждать приказа.

Анатас с притворной покорностью вздохнул и спикировал на вечнозеленый куст акации. Он с трудом скрывал торжество: "Этот тщеславный бесенок сам лезет в ловушку. Если через своего родственничка он получит санкцию на самостоятельные действия, то в случае его неудачи я останусь на своем месте. Все складывается как нельзя лучше".

И наблюдая как Себ в оболочке грациозной стрекозы весело и беззаботно гоняется за назойливо жужжащей мухой, иронически усмехнулся: "Он как и люди уподобляется глухарю, беззаботно резвящемуся на лесной полянке под прицелом безжалостного охотника".