Андрей Ильин - Одна сатана

Я говорю — потому что он на асфальте лежал. И вместо свистка в жезл свистел. А махал свистком. Когда лежал. А когда деньги взял, сунул их вместо кармана в ширинку.

Тут они мне — это не может служить доказательством вины инспектора дорожного движения.

Я им — как так?

Они — вот так. Мы, говорят, своим инспекторам верим больше, чем водителям! И даже пьяным инспекторам больше, чем трезвым водителям.

Тогда я спрашиваю — а как же мне теперь быть? Как права вернуть?

Очень просто. Идите, говорят, к этому инспектору, который забрал права, пусть он напишет рапорт по поводу того, что в тот день был пьян при исполнении служебных обязанностей и задержал вас незаконно, с целью получения взятки. И пусть бывший с ним напарник подтвердит факт его пьянства и взяточничества. И мы немедленно примем меры к искоренению имеющих место в нашей работе отдельных недостатков.

Я им — да разве он согласится писать против себя?

Конечно, говорят, согласится! Потому что у нас служат высокосознательные, преданные своему делу работники. Или, может быть, вы сомневаетесь в высоких моральных качествах офицерского и сержантского состава ГАИ?

Нет, отвечаю, не сомневаюсь.

— Так и не отдали?

— Не отдали.

— И что теперь делать будешь?

— Майору жаловаться. Говорят, он такие вопросы в один день решает. Конечно, дороже, чем если инспектор на месте. Ну да куда деваться.

— Да, без прав нельзя…

— Глянь, баба вон сидит. Тоже, поди, прав лишили.

— Этих надо лишать! Баба на трассе — это все равно что сумасшедший с гранатометом. Их надо с дорог поганой метлой!

— Кто их погонит? Баба с гаишником всегда договорится. Им есть чем платить. Хоть даже на месте. Это нам, бедолагам…

Татьяна второй час сидела в очереди в кабинет майора Воробьева и наслушалась уже столько историй про взятки и придирки инспекторов, что уже почти не любила того майора за дверью.

— Ваша очередь. Проходите, женщина. Татьяна встала и, распахнув дверь, решительно шагнула в кабинет.

Майор, не глядя на дверь, читал газету.

— Если ДТП без смертельного исхода, то штраф по квитанции, — недовольно сказал он. — Или…

— Но я совсем не по…

— Если не сбивали совсем, то двадцать по квитанции. Или…

Майор поднял голову. И вдруг, словно подброшенный стулом, выскочил из-за стола. Заулыбался, пошел навстречу, раскрывая объятия.

— Ой! Какие люди о нас вспомнили! Какие люди!.. Татьяна, выставив вперед руки, стала отступать назад к двери.

— Воробьев! Погоди, Воробьев! Опять ты за свое!

— Опять. Только не за свое, а за твое!

— Ну хватит, Воробьев! Я к тебе по делу! Ты должен мне помочь!

— Что, прямо здесь? — заулыбался майор.

— Перестань паясничать. Мне нужно узнать хозяина одной машины.

— Что, ДТП? На тебя кто-то наехал? Или ты на кого-то наехала?

— Не важно.

— Как не важно? А вдруг ты задавила десять человек и теперь пытаешься с моей помощью свалить вину на другого? Для чего склоняешь меня к разглашению служебной информации. К соучастию в совершенном тобой преступлении.

— Ну хватит! Скажи, можешь помочь или нет?

— ГАИ все может. ГАИ может даже больше, чем уголовный розыск.

— Ну хорошо — поможешь или нет?

— Будет зависеть от твоего поведения. Как ты понимаешь, я рискую своим положением.

— Нет, Воробьев. У нас с тобой все. У нас с тобой тысячу лет все.

— Это у тебя все. А у меня…

— Ты поможешь?

— За что?

— За просто так. Ну или за деньги. Сколько у вас стоит подобного рода услуга?

— Я деньги с женщин не беру. Похоже, правду говорили в очереди. Насчет женщин и гаишников.

— Я тебя очень прошу. Я тебя почти никогда ни о чем не просила. Ну хочешь, я перед тобой на колени встану? Прямо сейчас встану.

— Ну зачем сразу на колени?

— Пошляк!.. И подлец!

— Нет, не подлец. К подлецу ты бы не пришла.

— Хорошо, не подлец. Действительно, не подлец. Просто обиженный мужик. Очень хороший, но обиженный. Мной обиженный. Несправедливо обиженный. Дурой бабой, на которую даже обижаться…

— Для мужа стараешься?

— Для семьи!

— Ладно, давай свой номер.

— Вот. Я его написала…

Воробьев снял со стоящего на столе телефона трубку, набрал номер.

— Егоров? Не в службу, а в дружбу, посмотри в картотеке номер… Когда? А побыстрее нельзя? Да, очень нужно. Через десять минут? Хорошо. Через десять минут, — повернулся он к Татьяне. — Надо подождать.

— Может, я пока в коридоре постою? Там очередь…

— Ничего, посидят. Им полезно. Татьяна заерзала на стуле.