Рэй Брэдбери: Похороны для четверых

— Да? — отозвался Берт.

Марсонс быстро заморгал глазами, затем сказал в трубку:

— Я звоню вам относительно того, что произошло сегодня вечером, Берт…

— Вы хотите сказать, насчет тысячи долларов? — уточнил Берт.

Лайош судорожно глотнул, и его щеки еще сильнее побледнели, а морщины вокруг рта стали заметнее. Мэксил переломил свою сигару. Марсонс едва не уронил телефонную трубку. Драм выругался. Коротышка улыбнулся.

— Деньги Коротышки будут у меня, — сказал Берт. — Он сможет забрать их в любое время.

В наступившей тишине Марсонс повесил трубку.

— Это неправда, — проговорил Лайош, переводя взгляд с Мэксила на Драма, затем на Марсонса. — Коротышка врет!

— Ну-ка, Драм, — сказал Мэксил, — отбери у него револьвер.

Драм встал и пошел вокруг стола.

— Не подходите ко мне, — предупредил Лайош. — Все это подстроено. Послушайте!.. Дайте же мне время осознать, что происходит! Наконец, нужно придерживаться демократических правил!

Драм продолжал приближаться. Он не предполагал, что Лайош выстрелит. Лайош тоже не собирался этого делать. Но все получилось у него как-то инстинктивно. Револьвер оглушительно взревел, выбросив из дула продолговатое облачко сине-красного пламени.

— А-а-х… — произнес Драм.

Это была его лучшая реплика за все времена. Он стоял посреди комнаты с пулей в животе.

Марсонс швырнул в сторону колоду карт, которые с шуршанием разлетелись по комнате, словно голуби. Грузный Мэксил застыл на месте. Коротышка переместился чуть в сторону, чтобы быть подальше от опасного места.

Лайош смотрел на отверстие, пробитое пулей в животе Драма, и не мог поверить своим глазам.

— Я же не хотел… — пробормотал он, исполненный изумления. В ужасе он подался назад. — Вот, держи этот револьвер, — обратился он к Марсонсу, бросая ему оружие. — Я вовсе не имел намерения стрелять! Я ни в чем не виноват! Это просто несчастный случай!

Лайоша душили рыдания.

Драм продолжал стоять на прежнем месте, и над ним витал призрак Смерти. Смерть уже пожирала его плоть, подрубала корни, которые связывали Драма c земной жизнью. Она кинулась ему наперерез с криком:

— Берегись!

И Драм рухнул, словно подрубленное гигантское дерево, оставшись лежать неподвижно.

«Один готов! — с удовлетворением подумал Коротышка. — На самом деле, двое. Один мертв, второму будет предъявлено обвинение в убийстве! О, какая радость!»

Теперь все они дрожали. Даже Мэксил. Марсонса лихорадило, он был похож на испуганную пегую лошадь с белой гривой. Лайош же лежал на софе в углу комнаты в своем тщательно отутюженном костюме и, рыдая, словно женщина, вытирал слезы изысканным галстуком. Что до Коротышки, то он пребывал в необыкновенном возбуждении, словно находился на цирковом представлении, которое ему несказанно нравилось.

— Прекрати! — сказал Марсонс плачущему Лайошу. — Тебе нужно прийти в себя. Ну же, старина…

Когда рыдания не прекратились, Мэксил обернулся к Коротышке, сердце которого прыгало от восторга как сумасшедшее.

— Для чего на самом деле вы сюда пришли?

— Пришел с вами познакомиться и встретиться еще с какими-нибудь преступниками.

Мэксил закурил сигару, словно она могла помочь ему вспомнить какие-то прежние мысли и теории.

— И вы были готовы рисковать ради этого своей жизнью?

— Я и раньше ею рисковал, хотя поводы бывали намного менее значительными. Предпочитаю разобраться во всем изнутри. Прежде я пытался со стороны понять суть дела. Но изнутри оно лучше.

— В вашем рассказе, — сказал Мэксил, глядя на кончик горящей сигары, словно это должно было помочь ему точнее выразить свою мысль, — концы с концами не сходятся. Если Лайош хотел выдать нас вам, то почему вы так запросто и спокойно приехали сюда вместе? Почему не ворвались в дом, стреляя из револьвера?

Коротышка не мог решить, что же ему теперь ответить Мэксилу. Момент был самый подходящий для того, чтобы поскорее свернуть сигаретку. Он достал табак и бумагу, одновременно лихорадочно размышляя о том, что случилось, однако ничего путного в голову не приходило.

— Мы хотели сначала прийти и поговорить, чтобы усыпить вашу бдительность, — наконец произнес Коротышка. — Лайош предложил следующий план действий. Он должен был убить вас и Марсонса, потом вложить револьвер в руку Драма и застрелить его из вашего оружия. Затем следовало позвонить в полицию, а самим смыться. Лайошу требовалась моя помощь, поскольку у него могло не хватить выдержки. Он рассчитывал, что я буду драться, кричать, бегать и прыгать, нападать на вас сзади.