Дмитрий Арапов - Михалыч

Когда очнулся, понял, что лежу на животе, а Таня сидит на мне сверху, обрабатывает мою голову и смеется. Закончив с раной, встала по душ. Я присоединился к ней. Решили не продолжать нежности, потому что нас обоих корчило от смеха. «Это теперь всегда так будет? Как ласки, так травмы?», подумал молча. Закончив водные процедуры, вылезли из душа, обтерлись полотенцами. Взяли свои вещи и, не одеваясь, прошли в комнату Тани. Легли на кровать под одеяло.

— Танюш, а что за средней дверью?

— Там моя рисовальня.

— Чего там?

— Рисую я там. Мольберты и все такое. А еще лестница на чердак. Через чердак можно попасть на другую сторону дома к родителям.

— Я к ним сейчас не пойду.

— Не ходи, останься со мной.

— Уговорила.

Мы обнялись, поцеловались и уснули.

Открыл глаза, посмотрел прямо. Уже рассвело. На меня смотрел Джеймс Бонд в лице Пирса Броснана. Рядом со мной на животе лежала Таня. Я посмотрел на нее, вылез из-под одеяла и стал делать зарядку. Старался двигаться, как можно тише. Потом вышел за дверь и пошел в душ. Помылся и вернулся. Оделся. Поцеловал девушку в макушку и пошел вниз. Спустился по лестнице и повернул налево. Там были два помещения. Налево кухня, прямо просторный зал. В зале посередине комнаты стоял стол со скамейками. Над ним висела люстра со свечами. И два огромных окна. Прислушался. Шорох слышался справа от зала. Пошел туда, там дверь. За дверью пристройка к дому. Там стоял холодильник и лестница наверх. Вот оттуда был шорох и приглушенный разговор. Вернулся на кухню, нашел кофе. Включил кофемашину, насыпал в нее кофе, залил водой и включил. Шумная. Ну и пусть, гость кофе хочет. С лестницы в зал пришел Михаил. В одних трико и шлепках. Я посмотрел на часы, висящие над дверью. Одиннадцать двадцать шесть. Я точно соня. Никакой не Чума, а Соня.

— Доброе утро, Леша! Как спаслось?

— Доброе, Михаил! Как младенец.

— Писал и плакал? — и расхохотался.

Я тоже засмеялся.

— Кофе будешь?

— Буду. Пока женщины спят, мужчины пьют кофе.

— Я слышал разговор ваш.

— Это я пытался жену разбудить. Не удалось. Вот у тебя слух!

— Это профессиональное. Держи кружку.

Он взял кружку с кофе, а я подставил еще одну и включил машину снова. Кофе было приготовлено и мы стали его пить.

— Пошли на улицу, — сказал Михаил. — Ты когда уезжаешь?

— Когда мой друг-вертолетчик будет готов.

— А! Так это вы вчера прилетели? А я думаю, кто здесь разлетался?

— Мы. Я и Эммануил. Он к Маше теперь летает. Ты мириться с Вениамином собираешься?

— Нет.

— Придется, я не отстану.

— Если не отстанешь, придется.

— Давай так. Я вернусь и вы помиритесь.

— Хорошо. Даю слово. Куда отправляешься?

— Туда же, где с вами познакомился. Там пропали два моих друга. Джунгли, это моя стихия.

— Понятно. Ты по-тихому уйдешь?

— Еще чего! Дождусь, когда Таня проснется, вместе сходим к Вениамину. Слушай, Михаил, хотел тебя спросить. Ты что-нибудь имеешь против моих отношений с Таней?

— Дурак, что ли? Нет, конечно. Я всегда мечтал, что ты будешь моим зятем. Мечты сбываются. То, что ты старше ее намного, еще лучше.

Я пожал ему руку. На улицу мы так и не вышли. Услышал шаги сверху и, чуть позже, шум воды. Вот и Таня проснулась. Допили кофе, сделали бутерброды. Налили еще кофе, и пошли за стол. Сидим, пьем, едим. Пришла Таня в спортивной одежде.

— Я подумала, что ты ушел, и успела расстроиться.

— Куда я голодный пойду? Вот сейчас поем, и ты меня отведешь к Вениамину.

— Кушай, а я пока кофе попью.

Запиликал телефон у Тани в кармане. Она посмотрела и вздохнула.

— Никуда не пойдем. Маша и Эммануил сами пришли. Чего им ответить?

— Выйду через пять минут.

Она отправила смс-сообщение. Я доел, пожал руку Михаилу и пошел к калитке. Таня пошла за мной. Я обнял ее, поцеловал.

— Будь осторожен, пожалуйста. Чувствую недоброе.

— Нормально все будет. Со мной же Эммануил. Пока.

— Пока.

Я открыл калитку и вышел.

— Привет, влюбленные!

— И тебе не хворать, — ответил Кондор. — Улетаем?

— Улетаем.

— Маша у Тани останется.

Маша кивнула мне, и прежде, чем зайти в калитку, обернулась.

— Маша, — сказал я ей. — Мы с Таней вместе теперь.

— Я очень рада за вас. — И скрылась за калиткой.

Мы с Кондором пошли молча к вертолету. Взлетели, сделали круг над поселком и полетели домой. Пока летели, я думал, что все пока складывается нормально. Конечно, я огорошу коллег своим признанием. Но теперь это будет сделать легче.

Прилетели около трех часов дня. Нас встретила встревоженная Марина. Конечно, Лесник не отозвался. По времени американской базы у них уже вечер. Нет, не будет связи, даже не надейтесь. Мы пошли в ангар. Я остался у входа в гараж, Кондор и Марина сели на диван. На стуле сидел расстроенный Луиджи.