Дмитрий Арапов - Михалыч

Я отошел к стене, Лесник открыл дверь, затем метнулся к окну. Я перекрестился, вставил в автомат новую обойму, разбежался и выпрыгнул из домика, поворачиваясь в воздухе. Организм переключился в режим «Уничтожить». Дальше все происходило, как в замедленной съемке. Вот я вижу несколько человек справа от двери, стреляю одиночными. Падаю на землю на спину и больно ударяюсь об автомат, висящий за спиной. Стреляю еще. Перекатываюсь налево, встаю на одно колено и вижу джип с человеком и пулеметом в кузове. Стреляю по нему. Прыгаю влево и еще стреляю по нему. Он падает. За джипом есть еще три человека. Встаю, бегу к ним и стреляю. Один падает, второй убегает, третий бросается на меня. Уворачиваюсь и падаю на него. Стреляю в убегающего, он падает. Встаю с упавшего и бью его прикладом. Беру у него нож, пихаю его за пояс. Что-то меня укусило в левое плечо. Ничего, пусть кусаются. Вот что-то летит в машину, попадает и машина взрывается изнутри. Меня отбрасывает назад. Ничего не слышу. Стреляю туда, откуда прилетело. Оттуда летит еще и улетает в сторону леса. Со всех сторон бегут люди с оружием и стреляют в мою сторону. Я стреляю в них. Из домика тоже стреляют в них. Кто-то падает и встает, кто-то уже не встает. Меня что-то укусило еще раз в левую руку. Рука уже не может держать автомат. А людей с оружием все больше и вот еще что-то большое выезжает и разворачивается для стрельбы в меня. Это танк? Вы охренели? Тут замедленное действие прекращается. Да, это танк, а за ним три машины с крупнокалиберными пулеметами. Все, это конец. Прости, Лесник, что втянул тебя в это. Простите девчонки, что не спас вас. Я поднял автомат, чтобы дать последний выстрел.

В этот момент послышалось шипение, справа вылетело нечто продолговатое, попало в танк, и он взорвался. Началась стрельба, меня ужалило в грудь справа. Стало тяжело дышать. Успел подумать, что осы здесь странные. Жалят так, что потом все отнимается. И темнота.

— Чума, живи, Чума, ты меня слышишь?

— Денис…

— Не смей подыхать!

— Сделайте что-нибудь!

Стена. Белая. Слева какой-то прибор с проводами. Пищит. Провода идут ко мне. Потолок серый. Зачем провода? Я лежу под белой простыней. В трико. Уже хорошо, что не голый. Подвигал руками и ногами. Прибор стал пищать чаще. Повернул голову направо. Марина сидит и спит. Зажмурился, помотал головой. Открыл глаза. Марина. Голова закружилась, подкатил комок к горлу и темнота.

Потолок серый. Слева пищащий прибор с проводами, ведущими ко мне. Руки и ноги двигаются. Прибор пищит чаще. Слева та же белая стена. Справа та же сидящая и спящая Марина. Что она здесь делает? Меня лечит? Приподнял правую руку и дотронулся колена женщины. Марина вздрогнула и проснулась. Посмотрела на меня, потом дальше меня, улыбнулась.

— Ты нас так напугал, Леша. Ты настоящий Чума. Спасибо тебе. Благодаря тебе я все вспомнила. Жаль, что здесь не все. Жаль Михалыча.

Голова закружилась, я зажмурился и темнота.

Снова Марина справа, смотрит на меня, не спит. Тот же потолок, та же стена, тот же прибор. И провода те же, ведущие ко мне.

— Извини меня. Я не должна была тебя напрягать. Я же врач.

— Ничего. Все нормально. Я где сейчас?

— В ангаре. Ты здесь уже три недели. Ты готов слушать? Я расскажу, что знаю.

— Готов.

— Я была в сторожке, готовила кушать. Только что вернулась из леса. Собирала грибы, снимала капканы. Этому меня Саша научил. Вдруг услышала, как на улице остановилась машина. Подумала, что Саша к обеду приехал. Но, все равно, насторожилась. Обычно он аккуратно подъезжал, а тут слышно было, что резко затормозил. Влетает Саша в сторожку и сходу:

— Марина, нужна твоя помощь, как врача!

— Что случилось, кому-то плохо? — спрашиваю.

— Да, очень. Он умирает, поехали.

Я взяла инструменты. Они всегда были под рукой. Мы вышли из сторожки и сели в машину. Саша резко развернул машину и помчался. Приехали в деревню Дубровка. Я на указателе прочитала. Дальше прошли в домик, через потайной ход пришли в этот ангар. Он провел меня к тебе и тут я все вспомнила. И всех. Команду, Весельчака. Всех. Занялась тобой. Ты был очень плохой, крови много потерял, грязный. Пульс еле прощупывался. Сердце один раз остановилось. Помогали мне все сразу. В основном, Кондор. Я его никогда таким не видела. Он всегда был строг и серьезен. А тут он плакал. Помогал и плакал. Говорил, что не успел. Чего не успел, не сказал. Дежурили у тебя поочереди. Саша мне все рассказал. Ты не Чума, ты псих.

— Наверное. В тот момент, это было единственное решение. Не люблю, когда загоняют в угол.