— Да, знаю. Кто-то пришел за ним раньше, прежде чем я смог найти его.
— Да. Итак, наступил подходящий день, чтобы избавиться от Дина, — чудесный солнечный день, когда все световые люки были открыты. Вы ходили по зданию довольно много, чтобы никто точно не знал, где вы были в конкретную минуту, а затем вы незаметно пробрались на крышу. Как, кстати, вы удостоверились, что Дин будет спускаться по железной лестнице в нужный момент? О да, и скарабей? Это была хорошая идея, использовать скарабея. Потому что, если бы кто-нибудь нашел его, они бы, естественно, подумали, что камешек вывалился из кармана Дина, когда тот упал.
— Я увидел скарабея на столе Дина; я знал, что он держал его там. Я отправил Веддерберна в отдел контрольных экземпляров за чем-то, а затем позвонил Дину по своему телефону. Я сказал, что звоню из конференц-зала от имени мистера Хэнкина, который просит Дина зайти по поводу номера «Кранчлетс» и принести с собой Атлас времен из моего кабинета. Пока он ходил по моему поручению, я выкрал скарабея и прошмыгнул на крышу. Я знал, что ему потребуется некоторое время, чтобы найти атлас, потому что специально спрятал его под целую кипу папок. И я был уверен, что он пойдет по железной лестнице, потому что это был самый краткий путь из моего кабинета в конференц-зал. Так вот, когда Дин спускался по лестнице, я выстрелил в него из рогатки через световой люк.
— Откуда вы узнали, куда именно нужно направить выстрел для нанесения смертоносного удара?
— У меня был младший брат, который скончался от случайного удара в голову мячиком от гольфа, и я целился Дину в это самое место. Но очевидно, Дин также сломал себе шею, во время падения, я не ожидал этого. Я оставался на крыше до тех пор, пока не улеглась суета, а затем тихо спустился по лестнице. Я не встретил ни души. Конечно, ведь все теснились вокруг трупа. Когда я понял, что мне удалось устранить Дина, я перестал беспокоиться. Я был рад его смерти. И я могу уверить вас, что, если бы меня не нашли, я бы и сейчас не волновался по этому поводу.
— Я могу лишь посочувствовать этому, — заметил Уимзи.
— Они попросили у меня шиллинг на венок для дьяволенка. — Толбой засмеялся. — Я бы с радостью дал им двадцать шиллингов или даже двадцать фунтов... А затем появились вы... Я ничего не подозревал... До тех пор, пока вы не начали говорить о рогатках... И я ужасно испугался, и я... И я...
— Вы, должно быть, были поражены, когда обнаружили, что напали не на того человека. Я предполагаю, вы поняли это, когда увидели письмо Памелы Дин.
— Да, мне известен ее почерк... Я также знаю ее бумагу для писем. Я зашел, чтобы выяснить, действительно ли вам известно что-нибудь, или вы просто рисуетесь. Но когда я увидел ее письмо, я почувствовал, что в этом что-то было. К тому же Уиллис еще рассказал мне, что вы и Памела Дин знакомы и проводите время вместе. Я решил, что письмо могло рассказать вам все о Дине и обо мне. Я не вполне знаю, что я думал, говоря по правде. Затем, когда я обнаружил свою ошибку, что напал не на вас, я испугался и подумал, что, пожалуй, больше не стоит и пытаться.
— Вначале я подозревал вас. Но когда после ничего не произошло, я начал думать, что это не вы, а кто-то другой.
— Вы знали к тому времени, что другим человеком был я?
— Я не знал, что это были вы. И могу сказать, что вы были лишь одним из нескольких возможных кандидатов. Но после скандала с «Нутраксом» и пятьюдесятью фунтовыми банкнотами...
Толбой поднял глаза, и на его лице мелькнула робкая мимолетная улыбка.
— Я знаю, — прервал он Уимзи. — Я был ужасно беспечен. Эти письма, я не должен был посылать их из офиса.
— Да, и рогатка... Вы должны были потрудиться сделать свою собственную. Рогатка без отпечатков пальцев вызывает подозрения.
— Да... Боюсь, что я все испортил. Даже не смог совершить обычное убийство. Уимзи, сколько откроется из всего этого? Все, я полагаю? Даже эта девица Вавасур?
— Ах, — произнес Уимзи. — Не говорите об этой Вавасур. Я чувствовал себя полным идиотом при разговоре с ней. Я же просил вас не благодарить меня.
— Да, просили, и это ужасно меня напугало, потому что это звучало так, будто вы в самом деле имели это в виду. Тогда я понял окончательно, что все это дело с рогаткой было неслучайным. Но я понятия не имел, кто вы такой, до этого проклятого матча по крикету.
— Я был тогда невнимателен. Но этот чертов Симмондс, который больно меня ударил, сильно разозлил меня. Значит, вы попались на удочку моего впечатляющего ареста?
Читать дальше