Татьяна Коган - Будда слушает

У маленького сквера возле парковки пустовали скамейки, она двинулась прямиком к ним. Было еще светло — стоял ранний вечер — и жарко. Она расстегнула кофту (в зале кондиционеры включали на максимум) и подставила лицо солнечным лучам. Над пустым пространством у мола кружили чайки; ниже обычного летел самолет, похожий на акулу с торчащими плавниками. Барбара вообразила, что лежит на дне океана и смотрит вверх, на кружащего у поверхности хищника.

Трою понадобилась пара минут, чтобы раскрутить Гарольда. Тот даже кресло отодвинул, приглашая Барбару сесть и самостоятельно просмотреть запись с камер от восемнадцатого июля, а сам вышел в коридор, куда позвал его Трой, чтобы «полюбезничать». Барбара слышала его звонкий смех и сдержанные односложные ответы Гарольда, который не верил своему счастью и от внимания к собственной персоне впал в ступор, а сама не отрывала глаз от монитора, проматывая кадр за кадром.

Она увидела Эми, работавшую на снаряде с клиенткой, увидела вошедшего в зал Уорхола и себя тоже. Она увидела Алекса Зорино, проводившего экскурсию для двух новых клиентов. А вот Джейка камера не запечатлела. Что бы он ни говорил, в тот день в спортзале его не было.

Барбара уже собиралась закрыть видеофайл, когда ее что-то насторожило. Внимание привлек мужчина в стретчинг-зоне, сидевший на матах и делавший вид, что растягивается. Его силуэт показался знакомым, и Барбара сосредоточилась на его фигуре, ожидая, когда он повернет голову. Она нетерпеливо куснула губу, краем уха уловив доносившийся из коридора голос Троя — в нем появилось недовольство, парня начала утомлять беседа с немногословным охранником.

Русоволосый мужчина в просторных штанах наклонился вперед, растягивая спину, и Барбара уже отчаялась разглядеть его лицо, когда он вдруг распрямился и повернул голову в сторону камеры.

Она узнала его.

Рядом раздался короткий автомобильный гудок. Полицейская машина затормозила у скамейки, и Мик Джефферсон опустил стекло и поприветствовал Барбару:

— Надеялся тебя подловить после работы. Ты сегодня рано закончила?

— Да, — она повела плечами, сбрасывая оцепенение.

— Запрыгивай, — он указал на пассажирское кресло. — Надо поговорить.

Обычно Мик Джефферсон вел себя деликатнее, и Барбару кольнуло нехорошее предчувствие — словно сразу со всех сторон на нее надвигалось нечто мрачное, бесконтрольное, как стихия.

Она потянула ручку дверцы и села в машину.

Мик Джефферсон переключил рычаг, плавно трогаясь с места, проехал немного вперед, свернул на стоянку и остановился.

Они посидели молча. Барбара ждала, а Мик прикидывал, с чего лучше начать. Он прочистил горло и заговорил уже привычным, немного смущенным тоном:

— Извини, что отвлекаю тебя от дел.

— Наверное, у тебя есть причины? — Барбара развернулась к нему вполоборота, показывая всем своим видом, что ее не смущает настойчивое внимание копа.

— В общем-то да, — он постучал пальцами по рулю, подыскивая подходящие слова. — Хочу тебя кое о чем спросить.

— Конечно.

— Речь пойдет об Уорхоле.

— Твои коллеги уже допрашивали меня о нем. Да, я с ним поссорилась незадолго до его исчезновения, но господи боже, Мик, я уже все подробности этой ссоры рассказала.

— Да, я знаю. — Джефферсон потер лоб, а затем уставился на нее, закрыв рот ладонью. — С инцидентом в спортзале все ясно.

— А с чем не ясно? — страх подстегивал Барбару, делая агрессивнее.

— Я упоминал раньше, где был обнаружен автомобиль Уорхола?

— Да, в каком-то спальном районе.

Полицейский кивнул:

— На той улице, как назло, нет дорожных камер, так что нельзя проследить, приезжал ли он туда один, или кто-то его сопровождал, ехал ли кто-то следом… Но, — он сделал многозначительную паузу. — Камера есть на перекрестке, куда выходит сразу три улицы, — и та самая в том числе. Это далековато от того места, откуда гипотетически исчез Уорхол, однако ж я все равно просмотрел записи той ночи.

— Нашел что-нибудь интересное? — Предчувствие уже не кололо, а остервенело колотилось где-то у горла.

— Ничего такого, кроме, пожалуй, одной детали. — Он молча уставился на девушку, изучая ее реакцию.

Барбара невинно хлопала ресницами.

— Я засек твою тачку, Барби. Голубой «Додж» трудно не заметить.

Она сдвинула брови, о чем-то напряженно вспоминая.

— А какой это был день? Возможно, я как раз тогда отвозила подругу из бара. Эми напилась, я не позволила ей сесть за руль, можешь дать мне медальку за сознательность. Эми живет в том районе.