Татьяна Коган - Будда слушает

— Я скоро буду!

Она разорвала соединения, чтобы не выслушивать вопли Зорино, и села на диван. Но тут же подскочила и начала лихорадочно одеваться.

Машина выглядела, как обычно. Барбара осмотрела передний бампер — никаких следов аварии. Впрочем, она ведь не знает, был ли он помят, ночью она находилась в таком шоке, что даже не посмотрела, следовала за этим странным парнем, как крыса за дудочкой.

«Багажник», — неожиданно вспоминала она. Джейк запихнул тело в багажник, а значит, там должна была остаться кровь!

Она огляделась в приступе паранойи, но никто не обращал на нее внимание. Китаец Чен сидел за прилавком и читал газету, редкие пешеходы шагали по тротуару, пребывая в своих мыслях. Она открыла багажник. Замок глухо щелкнул. Барбара набрала в легкие побольше воздуха и потянула крышку вверх, но тут же остановилась. Ужасающая догадка заставила ее похолодеть. Ночью Джейк сказал, что избавится от трупа. А что, если он солгал и тело все еще находится внутри ее машины?

Можно ли верить материализовавшемуся из ниоткуда незнакомцу, который хладнокровно ведет себя в критических ситуациях? Слишком уж хладнокровно. А вдруг он психопат и затеял какую-то нездоровую, одному ему ведомую игру? Вдруг, как только она откроет багажник, сразу же раздастся полицейская сирена и копы повяжут ее прямо с главной уликой?

И тут же пришла другая мысль: ее все равно арестуют — есть ли труп в багажнике или нет. Невозможно ночью убить человека и утром, как ни в чем не бывало, отправиться на работу. Ведь так?

Взвыла и тут же умолкла полицейская сирена. Барбара вздрогнула и оглянулась. Черно-белая патрульная машина остановилась в метре от нее. Стекло в оконце водителя медленно опустилось.

Сердце ухнуло куда-то вниз и остановилось.

— Привет, Барби! Давно не виделись.

Мик Джефферсон улыбнулся.

— Привет, Мик.

— Все в порядке? — Он кивнул на «Додж». — Увидел, как ты озабоченно оглядываешь свою тачку, подумал, может, помощь нужна?

С Миком она познакомилась пару месяцев назад в закусочной Энди. Полицейский тоже любил заскочить туда перед утренней сменой.

— Да просто смотрю, не стоит ли помыть машину.

— После сегодняшнего ночного ливня?

Барбара натужно рассмеялась:

— И правда. Я, честно говоря, спала как убитая и даже не слышала. Сильный был ливень?

— С грозой. Грохотало дай бог.

Они помолчали.

— Слушай, — Мик замялся в нерешительности. — Я тут подумал, мы с тобой столько раз пересекались у Энди, а до сих пор толком не пообщались. Гастрономические вкусы у нас одинаковые, как смотришь на то, чтобы перекусить где-нибудь вечером, познакомиться поближе?

Мик Джефферсон походил на большого циркового медведя. Такой же мощный и на первый взгляд неуклюжий, с темными маленькими глазками. Его хотелось обнимать и трепать по холке, но знакомиться ближе? Пожалуй, нет.

Барбара вежливо улыбнулась:

— Спасибо за приглашение, Мик, я подумаю. Если честно, сейчас у меня не самое подходящее настроение.

Похоже, Мик не очень-то и рассчитывал на ее согласие. Он понимающе кивнул:

— Хорошо, без проблем. Дай мне знать, если все-таки решишь.

— Конечно.

— Ладно.

— Пока.

— Пока, Барби. Береги себя.

Он тронулся с места, и Барбара судорожно вдохнула. На протяжении всего разговора она была так напряжена, что едва дышала.

Патрульная машина, отъехавшая было вперед, неожиданно остановилась, и Мик начал сдавать назад. Барбара сосредоточенно следила за тем, как он возвращается.

Из открытого окна показался локоть, а затем голова Мика. Он кивнул на задний бампер:

— Багажник.

Во рту моментально пересохло.

— Что?

— Багажник, говорю, открыт.

— А, — Барбара придала своему голосу девичьей легкомысленности. — Спасибо, я не заметила. Сейчас закрою.

На этот раз Мик Джефферсон уехал. Она провожала его взглядом, пока его черно-белый автомобиль не свернул на перекрестке. Потом рванула к багажнику и дернула вверх крышку. Там было пусто. И чисто. В нос ударил несильный запах хлорки.

Этот Джейк, кем бы он ни был и какие бы цели ни преследовал, — действительно сделал то, что обещал. С каждой минутой Барбара понимала все меньше. Но что ее удивляло куда сильнее, чем поступок малознакомого мужчины, — так это ее собственная реакция. Стоит перед багажником, где еще недавно лежал труп, рассуждает о вариантах дальнейшего развития событий — и ни на одно мгновение даже не подумала о жертве. Черт возьми, она ведь убила человека, пусть тот и бесил ее до потери пульса. Почему она не испытывает ни малейшего сожаления о его судьбе? Возможно, совесть начнет терзать ее позже, — например, когда ее посадят…