Антон Леонтьев - Воздушный замок Нострадамуса

Он схватил трубку телефона.

– Министра обороны ко мне!

– Сеньор президент, министра нет на месте, – ответили ему.

Он не смог дозвониться ни до министра внутренних дел, ни до начальника Генерального штаба.

Двери президентского кабинета без стука раскрылись. Бартарьега увидел министров.

– Вот вы где, мерзавцы! – заявил он. – Приказываю сию секунду применить напалм и огнеметы!

– Сеньор президент, – заговорил кто-то из министров, – армия больше вам не подчиняется.

– Тогда пускай это сделают спецслужбы! – рявкнул Бартарьега.

– Вы же вчера уволили их шефа и разжаловали его в рядовые, – раздался чей-то желчный голос.

– Тогда я сам возглавлю войска! – отчеканил Бартарьега. – Бунтовщики должны умереть!

– Сеньор президент, разрешите заметить, что против вас выступает целая страна, – раздались страшные слова. – Мы не в состоянии расстрелять всех жителей Коста-Бьянки.

Министры придвинулись к Бартарьеге, и президент в страхе отступил. Один из министров толкнул его в грудь, и Рауль уселся в кресло.

– Если вы будете упорствовать, то республику разнесут вдребезги. Революционеры ведут пропагандистскую работу, и если их не остановить, то Коста-Бьянка превратится в нового члена коммунистического лагеря. Силовые меры только укрепят позиции бунтовщиков.

На стол перед Бартарьегой лег лист бумаги.

– Народ хочет одного – покарать убийцу, то есть вас. Поэтому вы должны принять быстрое решение, сеньор президент. Пишите заявление о сложении с себя полномочий!

– Предатели! – воскликнул Бартарьега, размахивая пистолетом.

Несколько министров скрутили его и вырвали оружие.

– Вы не дождетесь моей отставки! – прохрипел Бартарьега. – Никогда и ни за что!

– Вы же не хотите оказаться перед революционном трибуналом, маршал? Не хотите уходить в отставку, тогда умрите, как подобает офицеру. Только так вы можете спасти Коста-Бьянку!

Рауль Бартарьега беспомощно уставился на обступивших его министров. Каждый из них держал в руке пистолет.

– Не вынуждайте нас убивать вас, маршал, – заявил один из министров и положил на стол перед Бартарьегой пистолет. – Сделайте это сами!

Президент взглянул на оружие. За окном слышались громкие крики.

– Сеньор президент, поторопитесь, ситуацию может разрядить только одно – весть о вашей кончине, – заявили министры. – Если вы не решитесь, маршал, то мы поможем вам умереть. Или вы хотите, чтобы вас растерзала толпа? Самое позднее через час дворец окажется в их руках.

Министры вышли из президентского кабинета и закрыли массивные позолоченные двери. Рауль Бартарьега схватил пистолет и медленно поднес к виску. Другого выхода не оставалось.

Прогремел одинокий выстрел.

– Княжна, а вы опасная женщина, – произнес великий князь Клод-Ноэль Гримбург, кружившийся в вальсе с Софьей.

С момента самоубийства Рауля Бартарьеги прошло полгода. К власти в Коста-Бьянке пришла военная клика, Роза и ее соратники бежали из страны. Революция не удалась.

Макс и Софья прибыли в Бертран по приглашению Клода-Ноэля. Новый министр юстиции Коста-Бьянки объявил о полной невиновности Софьи. Эстелла, Себастьян, Луиза-Аврора и Карл были приговорены к долгим годам тюремного заключения – они сознались в причастности к ограблению музея; Ада и Эдуард понесли наказание за подделку завещания бабушки и попытку убийства Матильды.

– Смею ли я понимать ваши слова как комплимент, ваше высочество? – спросила Софья.

Клод-Ноэль вздохнул:

– Ах, как жаль, что драгоценности так и не удалось отыскать! Однако наше семейство давно получило более чем солидную страховку. И все же, скажите, княжна, вы не боялись вступить в схватку со своими врагами?

– Ваше высочество, каждый из них получил по заслугам, я лишь помогла восторжествовать справедливости, не более того. Мной руководила мысль не слепой мести, а о возмездии, а это совершенно разные вещи.

– Моя матушка и я так признательны вам, княжна, ведь вы открыли нам глаза. Только подумать – моя кузина Луиза-Аврора затеяла похищение фамильных реликвий! А затем пыталась избавиться от своего шведского супруга! Я не кровожаден, уверяю вас, княжна, но считаю, что тринадцати лет, которые ей придется провести в заключении, мало. В старые добрые времена за гораздо меньшие провинности отсекали голову!

Музыка стихла. Софья взглянула на Макса, беседующего с супругой Клода-Ноэля великой княгиней Клементиной. Перехватив ее взгляд, князь заметил: