Ольга Баскова - Лестница, ведущая вниз

— Ненормальный какой-то, — отметила старушка.

Слово «ненормальный» заинтересовало оперативников. Сиротина дала подробный портрет предполагаемого преступника, и Петя Прохоров отправился в психиатрическую клинику отыскивать похожего гражданина. На его счастье, долго ходить не пришлось. Спирин Антон Георгиевич, давний пациент Колемана, страдавший шизофренией, был недавно выписан из клиники. Запись в амбулаторной карте гласила: признаки особой агрессивности не замечены. На это указывал и лечащий персонал, в один голос утверждавший: убить он не мог, тем более Михаила Ароновича. Больной не только никогда не хаял своего доктора, наоборот, относился к нему с большим уважением. Конечно, Спирина не выписали абсолютно здоровым. Шизофрения не лечится. Через пару месяцев после ремиссии его снова забрали бы в клинику. Но на данный момент… Петя аккуратно записал все, что сказали врачи, и позвонил начальству. Антона взяли, как говорится, без шума и пыли и тут же получили признание. Бедный шизофреник рассказал: каждое утро он выходил во двор с шахматной доской, предлагая сыграть соседям, всем встречным и поперечным. Несколько раз к нему подсаживались незнакомые мужчины, раскрывавшие больному глаза на его лечащего врача. Неделю назад у Антона появилось желание убить. Что он и сделал. Нет, мужчин, науськивавших его, Спирин, конечно, не помнил. Только то, что они были разные. В общем, полный тупик.

— Хотелось бы порадоваться, да нечему, — констатировал полковник. — Истинный убийца вряд ли будет найден. Но попробуем, — он улыбнулся подчиненным, — и не такие дела раскручивали. Да и проституточка подбросила нам сюрприз (найденное в трусах Марины кольцо повергло в шок). Личность установлена?

— Радушнова Марина Евгеньевна, — отрапортовал Киселев.

Установить личность Марины смогли в считаные минуты. Правнучка ее соседки по коммуналке иногда навещала свою маразматическую бабулю (коммунальная комнатка тоже стоила денег) и видела девушку. Она-то, посмотрев передачу «Криминальная хроника», и позвонила куда следует. Комната Марины была тщательно обыскана. Сыщиков поразило, что, надумав исчезнуть на два года (об этом факте вспомнил сосед), Радушнова не взяла с собой сумку с документами, нехитрый гардероб, скудные запасы денег. Где она провела два года, оставалось загадкой. Не факт, что она собиралась сюда вернуться, но аккуратно платила за комнату и все коммунальные услуги. Старуха и алкаш не планировали разменивать коммуналку, и местожительство девушки их не интересовало. Правнучка соседки подтвердила предположения сыщиков о древнейшей профессии погибшей. Надо отдать должное покойной, она никогда не водила мужчин домой. Но на вокзале ее видели в недвусмысленной позе и соответствующем прикиде. Константин Скворцов съездил к родителям Радушновой. Видя их состояние, любой человек задался бы вопросом: как они еще помнят о дочери? Правда, где она и что с ней — тут их познания кончались. Евдокия Синявина, лучшая подруга Марины по школе, немного проинформировала оперативников:

— Знаете, если из нашего класса кто и рвался в город, то только для получения образования. Моя подруга хотела красивой жизни и при этом была реалисткой.

Мужчина с удивлением посмотрел на собеседницу. Евдокия не поехала штурмовать вуз, хотя имела на это полное право. Высокая, статная, с умным лицом и грамотной речью: вон словами какими оперирует и как все логично выстраивает!

— Евдокия, — прервал девушку старший лейтенант. — А вы почему не поехали в город?

— Что мне там делать? — Дуня изобразила удивление. — Ни блата, ни денег. Только в проститутки. А такая жизнь мне противна.

— Но не вашей подруге?

— Марина не собиралась всю жизнь оставаться путаной, вы меня не так поняли. — Синявина смахнула со лба прядь черных волос. — Ее мечта — найти богатого мужчину и сделаться содержанкой. Кстати, а почему она вас интересует? Вы мне так и не сказали, что натворила моя подруга.

— Ее убили, — просто ответил Скворцов. Евдокия ахнула.

Лариса внимательно осматривала перстень, найденный у Радушновой, и слушала Павла, рассказывавшего, что сообщил по мобильному Скворцов.

— Ребята, — повернулась она к Прохорову и Киселеву, — я таких драгоценностей не имела и иметь не буду, но поверьте: в обыкновенном ювелирном такое не купишь. Оно сделано на заказ. Это эксклюзив. — Ее рука с кольцом потянулась к Пете. — Ищи ювелира, дорогой.

— Опять я! — притворно возмутился Прохоров. — Без меня и дело Полоцкой стоит.