Ольга Баскова - Рассвет для тебя

— Шесть тысяч зеленых, — кавказец достал большой грязный платок и высморкался. — Разумеется, я ей не поверил. Если супруг прикарманил денежки, откуда им взяться у нее?

— Вы сказали ей об этом?

— Конечно.

— И что она ответила?

Ашот сверкнул глазами:

— Что она мне их продемонстрирует при пред-оплате.

Константин удивленно взглянул на него:

— И, несмотря на это, вы отказались…

— Совершенно верно.

— Можно узнать почему?

Он пожал плечами:

— С Виталием мы съели пуд соли, почти родными стали. Я уважал его и не собирался продавать так дешево.

— Вы не рассказали ему о желании его жены?

Собеседник махнул рукой:

— Я не предатель.

— И она от вас отстала?

На лице бандита читалась борьба между желанием сказать правду и боязнью ответственности:

— Не совсем.

— Как это понимать?

— Евгения попросила порекомендовать человека, который согласился бы исполнить ее желание.

— И вы порекомендовали? — Костя уже знал ответ.

— Многие мои соотечественники бедствуют. Шесть тысяч долларов им бы не помешали.

Скворцов воззрился на собеседника:

— А как же слова о мужском братстве?

Ашот посмотрел на него как на идиота.

— Кто он?

— Гражданин начальник…

— Я спрашиваю, кто он? — заорал оперативник.

Кавказец стушевался:

— Гога Сванидзе. Но я не знаю, стал ли он…

— Адрес! — рявкнул Скворцов.

За десять дней до убийства

Женя Лаковская сидела перед большим зеркалом в спальне, поглощенная своими мыслями, и специальным кремом снимала косметику. Вот уже месяц Виталий встречался со старой лахудрой, посудомойкой кафе, и, судя по рассказам друзей, их роман был в полном разгаре. Втайне от мужа она приходила к нему на работу, чтобы полюбоваться на кикимору, но ожидаемого чувства злорадства не возникало. В конце концов, разве не безразлично, к кому уйдет Лаковский? Вопрос в другом. Уходя, он заберет все бабки, которые они потом и кровью заработали вдвоем. Вот этого Евгения никак не могла допустить. Она не раз признавалась себе, что любовь давно прошла, былые чувства не воскресить и, если бы не денежки, Витасик мог бы чесать на все четыре стороны. Совершенно случайно она подслушала разговор супруга с Ермошиным, а потом прочитала SMS в его мобильном, оставленном по рассеянности на столе, и пришла в негодование. Этот подлец хочет оставить ее ни с чем. Что ж, пусть помечтает! У него ничего не выйдет! Бывшая женушка тоже не дремлет. Раздавшийся в замочной скважине скрежет ключа вызвал прилив злости. Грязный кобель! Когда хлопнула входная дверь, девушка даже не повернула головы.

— Опять мажешь морду? — Румяный с мороза, а может, от поцелуев своей престарелой пассии Виталий заглянул в комнату. — Привет!

Сердце Евгении сжалось. Впервые за много дней муж заговорил с ней дружеским тоном. Не-ужели хочет примирения? Она обернулась к нему:

— Будешь ужинать?

— Спасибо, меня покормила Лидия.

Итак, он уже не таится! Лицо Жени покрылось красными пятнами:

— Ты был у нее?

Он усмехнулся:

— По-моему, тебе это давно известно.

Она расхохоталась:

— Никогда не знала, что ты геронтофил. Надо было предупреждать.

Парень лишь отмахнулся:

— Говори что хочешь.

Он направился в ванную, и скоро оттуда послышался шум воды. Евгения сжала кулаки. Будь ее воля, она бы его утопила. Ну что ж, всему свое время.

Супруг вышел из ванной, сияющий как рождественский гусь.

— Я собираюсь спать.

Ее опять захлестнула обида. Она уже не существовала для него как женщина. Виталий мог находиться с ней в одной постели и никак не реагировать.

— Давай спать.

Она попробовала последнюю попытку, нырнув к нему под одеяло обнаженная. Он отстранил ее рукой:

— Не надо.

— Что ты думаешь делать дальше?

— Свалить отсюда.

Женя усмехнулась:

— Вместе с ней? На какие шиши? У тебя же нет ни гроша.

— Я заработаю.

Ей захотелось наброситься на него, исполосовать лицо длинными наращенными ногтями, однако она сдержала порыв и кротко попросила:

— Возьми меня с собой.

Муж усмехнулся:

— Ты никуда не поедешь, во всяком случае, со мной. Ты молодая и красивая, найди себе хахаля, который о тебе позаботится.

Она закусила губу:

— Зря ты так.

— Ты тоже не болтай ерунды.

— Спокойной ночи, дорогой!

Виталий тихонько засмеялся. Что ж, смеется тот, кто смеется последний. Он не знал: жена оставила это право за собой.

Гога Сванидзе обитал в новостройке на Большом проспекте. Оперативникам повезло: в момент их приезда хозяин обедал вместе с семьей. Дверь милиционерам открыла его худенькая жена.