Ольга Баскова - Рассвет для тебя

— Скоро растащат бомжи, — донеслись до него слова.

Бросив тяжелую ношу, незнакомцы словно растаяли в воздухе. Зеленухин вышел из укрытия и, крадучись, направился к тому месту, где, по его представлениям, незнакомцы оставили груз. Раздвинув кусты, Виктор понял: он не ошибся. Две огромные клеенчатые сумки мирно стояли бок о бок. Он осторожно приблизился к ним и оглянулся. Вокруг не было ни души. Парень протянул руку и дернул «молнию». Она раскрылась, являя его взору кучу какого-то тряпья. Зеленухин подхватил что-то двумя пальцами. Женское платье, да еще довольно новое! Он крякнул от удовольствия. Все стало на свои места. Жители города часто таким образом избавлялись от своих вещей, не выбрасывая их на помойку, чтобы ими могли воспользоваться нуждающиеся. Этот маленький парк — не совсем безлюдное место, здесь часто паслись беспризорники и бомжи. С вожделением Виктор принялся извлекать из сумок одежду, отмечая про себя, что все вещи незаношенные. Жаль только, что когда-то они принадлежали бабе, ему тоже не мешало обновить гардероб. Неожиданно рука наткнулась на что-то твердое. Ухватив предмет, он поднял его на поверхность и ахнул. Это был диплом такой, какой выдается при окончании вуза. Чувствуя противную дрожь, Зеленухин раскрыл книжицу и прочел имя: Петрушко Майя Михайловна. Мужчина побледнел как мертвец. Это был диплом его бывшей жены. С диким воплем, не думая о том, уехал ли отец, Виктор кинулся домой.

— Значит, вы говорите, вещи принесли двое мужчин?

Киселев, проклиная судьбу, вдыхал запах, исходивший от пришедшего с матерью Зеленухина.

— Я не говорил, что это были мужчины.

Павел удивленно посмотрел на субъекта неопределенного возраста.

— Тогда женщины? Или мужчина и женщина?

— Не знаю. Я испугался и спрятался за дубом.

— Понятно.

Настолько четко, насколько позволяли одурманенные алкоголем мозги, парень доложил об увиденном. Оперативник записывал каждое слово.

— Сами-то жене не догадались позвонить?

Зеленухин покраснел.

— Бывшая она, — вступилась за него мать. — Уж, поди, целая вечность прошла, как развелись.

— Когда вы ее видели в последний раз?

Виктор наморщил лоб.

— Развелись они лет пять тому назад, — пришла на помощь мама, — и с этого дня не виделись.

— У нее есть родственники?

— А как же!

Киселев недовольно посмотрел на них.

— Отчего же не позвонили им? Может, они и выносили вещи Петрушко?

— Не контактируем мы, — пояснила Зеленухина. — Да и вряд ли это они. Ну посудите сами, стали бы родные диплом на помойку выкидывать? Оно понятно: Майка инженером не работает. Да и мой Витек уже не офицер. А память осталась.

— Телефон семьи Петрушко на память помните?

Женщина наморщила лоб.

«Старею, — подумала она после бесплодных попыток назвать хотя бы цифру. — Раньше и умножить в уме, и разделить могла».

— На какой улице они проживают?

— И этого не знаю.

Киселев бросил ручку:

— Ваши бывшие родственники — и вы ничего не знаете?

— Так вышло…

Зеленухина рассказала ситуацию в общих чертах, как получилось, умолчав о пристрастиях невестки и сына, напоследок добавила:

— С тех пор, естественно, мы не общаемся.

— Понятно.

Павел еще раз пристально посмотрел на Виктора:

— А мнение бывшего мужа? Что вы об этом думаете?

Зеленухин пожал плечами. Киселев вытащил из сумки несколько платьев.

— Дорогие, — констатировал он, — однако сейчас такие никто не носит.

— Это платье она надевала для свиданий со мной, — бросил Виктор.

— Правда? Как интересно.

Оперативник поморщился. Внешний вид пришедшего мужчины не располагал к серьезным действиям. Он улыбнулся и сказал:

— Хранила как память? Может, теперь решила избавиться? Например, нашла мужчину.

Бывший офицер потупился:

— Она не хотела с ним расставаться.

— С кем? — переспросил Киселев.

— С платьем.

— А мужиков там давно пруд пруди, — с обидой заметила женщина. — Алкоголичка она, товарищ следователь. Вы среди них видали честных баб?

Павел поморщился:

— Петрушко — алкоголичка?

— Самая натуральная. Посему мы с ее мамашей и решили разлучить наших птенчиков.

Он понимающе кивнул:

— Ясно.

Слова гражданки Зеленухиной немного его ободрили. Если Петрушко — алкоголичка, многое становится понятным. Наверняка Игорь Мамонтов сказал бы то же самое. Любитель зеленого змия вешает лапшу на уши. От пьющей дамы можно было ожидать всего. Он повернулся к Зеленухиной: