Ольга Баскова - Самое справедливое убийство

Полковник Кравченко внимательно выслушал донесения своих подчиненных.

— Полагаю, у вас и без меня намечен курс разыскных мероприятий, — заметил он.

— Разумеется, Алексей Степанович, — кивнул Киселев. — Надо бы получше присмотреться к этой дамочке — женскому врачу.

— И узнать, — продолжил начальник его мысль, — какая контора присутствовала при составлении завещания.

— Это нам Мамонтов сказал, — включился в беседу Скворцов, — частная нотариальная контора во главе с нотариусом Биленко Светланой Ивановной. Прохоров уже поехал к ней.

— Пусть потом обязательно доложит о результатах беседы, — Кравченко тяжело вздохнул. — Все думаю: если Клемма загубили… Такой ум, такого титана науки…

— К сожалению, преступники на это не смотрят, — вздохнул Павел.

Петя Прохоров топтался под вывеской «Част— ная нотариальная контора», от души желая, чтобы нотариус оказалась молодой женщиной. С ними ему было легче находить общий язык, чем с пожилыми, хотя друзья и коллеги говорили, что возраст здесь неважен. Пожилая честная женщина, готовая помочь следствию, сама пойдет на контакт в отличие от молодой преступницы. Но, как бы то ни было, Петя оставался при своем мнении. Открыв массивную дверь, парень оказался в просторном коридоре двухкомнатного офиса.

— Вы к Светлане Ивановне? — спросила его стоящая у окна с сигаретой симпатичная девушка. — Тогда вам налево.

Светлана Ивановна Биленко оказалась красивой молодой блондинкой. Она недоуменно взглянула на удостоверение Прохорова.

— Не понимаю, зачем я вам понадобилась. В моей деятельности до сих пор не было ничего противозаконного.

— Скажите, это вы оформляли завещание Марии Ивановны Клемма? — спросил Петр.

— Я, — улыбнулась женщина. — Представляете, давно мечтала увидеть ее, как говорится, вживую, — и вот… Знакомство произошло, правда, при печальных обстоятельствах.

— В каком состоянии была Клемма при оформлении завещания? — поинтересовался оперативник.

— Естественно, в нормальном, — хорошенькое личико исказила гримаса недоумения, — иначе я бы ничего не стала оформлять.

— Вы бы не могли припомнить, что она говорила? — Петя видел, как его собеседница снова поморщилась.

— Боже мой, да обычные для такой процедуры слова! — махнула рукой Биленко. — Дескать, ей предстоит серьезная операция, после которой понадобится постоянный и квалифицированный уход, мол, уход этот будет осуществлять Эльвира Борисовна Белозерова, студентка медицинского института, дочь ее лечащего врача, за что, грубо говоря, и получит квартиру. Поверьте, я оформила сотни разного рода завещаний, и в данном документе не было ничего необычного.

— Можно взглянуть на документ? — попросил Петр.

— Конечно, — Светлана Ивановна открыла шкаф, несколько секунд перебирала папки и наконец достала нужную. — Вот, пожалуйста.

Прохоров внимательно прочитал документ. Да, на первый взгляд в нем не было ничего странного. Впрочем, странным тут могло быть только одно, то, что ему сейчас никак не разглядеть.

— Я забираю его у вас, — сказал он, — вот постановление об изъятии.

Биленко побледнела.

— Я что-то сделала не так?

— Вам скажут об этом чуть позже, — заверил ее оперативник.

Вызванный Станиславом Михайловичем графолог сличал подписи Клемма на завещании и документе, который Киселев принес с места ее работы.

— Явная подделка, — заметил он, указав на завещание.

— Значит, хорошая подделка, — улыбнулся Киселев. — По мне, так они ничем не различаются. Вы прямо волшебники, если умудряетесь что-то увидеть.

— Могу кое-чему научить, — рассмеялся специалист, протягивая оперативнику чистый лист бумаги. — Кто тут у вас мастер по подделыванию?

— Это вы милиционеров спрашиваете? — рассмеялся Константин.

Графолог усмехнулся:

— Каждый в своей жизни хоть играючи пытался скопировать чью-либо подпись.

— Каюсь, — Павел шутливо схватился за голову, — я как раз один из тех: подделывал подпись классного руководителя, когда собственноручно ставил себе отличные оценки по поведению.

— Вот и отлично, — констатировал специалист и обратился к Скворцову: — Распишитесь.

Константин поставил автограф на листе бумаги.

— А теперь ваша очередь, — мужчина передал лист Киселеву, — подделайте.

Оперативник трудился несколько секунд.

— Ну, Пашка, даешь! — восхищенно протянул приятель. — И не отличишь. Слушай, мне с тобой теперь страшно работать.