Валерий Меньшиков - Цветы на асфальте

— А мать как там?

— Ревела. Говорит, чует мое сердце, лежат его кости неприбранные.

— Пьет?

— А то нет.

— А что менты говорят?

— Сбег, мол, ваш красавчик. Телефон оставили, позвонить велели, коли объявишься. Нашли дешевку!

Пашка улыбнулся, показав ровные желтоватые зубы.

— Не приметил, снаружи слежки нет?

— Да вроде не видно.

— Принюхайся, оглядись. Не верю я в эту тишину. Батрачишь где?

— Пока нигде. В учкомбинат ходил, на шофера учился. Отчислили за пропуски занятий. Ну да... — Потаенная улыбка тронула Пашкины губы — понимай как хочешь.

— Отдохнуть, Лень, после зоны надо, оглядеться. Зовут кореша на дело, беспроигрышное вроде и с наваром. Думаю вот...

Истончали у Лехи крепко сжатые губы.

— Вот что, брательник, отбой пока корешам дашь. Ни к чему лишний шум. И про меня ни гугу. По лезвию ножа иду. Мне теперь обратной дороги нет, вне закона я у них, как дряхлый волк для стаи. Нутром чую, обложили со всех сторон. Только я не дурак, карты наперед показывать. Пока разберутся, мне документы сработать надо. Понял? Ну и память о себе оставить. Давно дельце тут на примете держу. Руки не доходили. Сделаю — на дно уйду, пока муть розыскная не осядет. Ну, а коли нащупают, жизнь моя не в цене. Пятака зеленого по их понятиям не стоит, только и я поторгуюсь...

Отбыл Пашка по глупости свой срок, как семечки отлузгал, повидал кое-что, а тут озноб продирал меж лопаток, когда смотрел на старшого. И раньше Лехина «слава» оберегала его — попробуй тронь! Длинные у Креста руки. Но иногда тлела еще пепельным угольком в Пашкиной душе совесть, слабо, но тлела. А здесь его брат, одного замеса хлебушко, а посмотреть в глаза — силы нет: столько затаилось в них злобы.

Холодел от слов, от взгляда цепкого, на все согласный заранее. Внимал сказанному, ловил каждый жест.

— Возьми.

Крест протянул скатанные в рулончик деньги.

— Не хватит — найди. Жить в землянке буду. Сюда жратву принесешь, и чтобы все тихо, мирно. И еще сегодня же один адресок проверишь. На Привокзальной улице дом с диетстоловкой внизу. Найдешь в списках жильцов фамилию «Хардин». Если хозяин дома, скажешь: «Крест за должком прислал». Усек?

— Понял, Хардин, значит?

— Паспорта старые есть?

— Этого добра у ребят хватает.

— С собой парочку прихвати. А заодно в старых фотографиях пошарь, поищи, где я есть. Тоже Хардину передашь. А сейчас иди. И матери ни полсловечка.

Оставшись один в сарае, Крест еще некоторое время наблюдал за двором, потом спустился в свое логово. Спустя два часа появился Пашка с туго набитой спортивной сумкой и стал выкладывать на тумбочку консервные банки, колбасу, хлеб. Под конец, подмигнув, вытащил за горлышко пузатую бутылку коньяка.

— Задержался, дружка по дороге встретил. Пока то да се...

Был он неестественно весел и возбужден. Расторопно вскрывал консервные банки, пластал ножом хлеб, колбасу, тугие луковицы.

Леха молча наблюдал за ним: старается брательник, рад.

Из кармана Пашка достал два граненых стаканчика, дунул в каждый и, скрутив с бутылки тисненую жестяную пробку, осторожно под самый край наполнил их.

— Выпьем, Лень! За встречу...

Леха поднялся с нар, принял стопку. В слабом свете светло-шоколадная жидкость заискрилась, пахнула знакомым запахом разогретого столярного клея. Поднес стаканчик к губам, слегка смочил их, а потом, запрокинув голову, одним глотком выпил налитое.

Еще в побеге Леха дал зарок не пить, пока не исполнит задуманного. Чаще всего сбежавшие из колонии попадались именно на этом. Водка притупляла бдительность, толкала на безрассудные действия. И быстрый возврат в зону был обеспечен. Но сегодня за встречу с Пашкой, за столь удачный путь и все пережитое в этой дороге не грех и выпить. Он сам вновь наполнил стаканчики.

— За веселую жизнь, брательник!

— За жизнь...

Крест большими кусками отхватывал вареную колбасу, хрустел жгучей луковицей. Молчал, разливалось по телу тепло.

— Наверху все спокойно?

— Как в аптеке.

— Что мать делает?

— Мать? На барахолку с каким-то тряпьем собралась, а я на вокзал двину, кореша твоего проведать.

— Добро. А мать, значит, на барахолку?

Какая-то мысль возникла уже в его голове, он что-то прикидывал, а Пашка уважительно ждал.

— Дай ей денег, пускай парик подешевле купит. Скажи, тебе нужен. Да не жмись. В дело тебя возьму. Выгорит, на юге девочек в шампанском купать будешь.

— Все, Лень, сделаю, как скажешь.