Дарья Калинина - Шутки старых дев

– Не знаю чьи, а только на них на всех стоят одинаковые номера.

Инка похолодела, но все еще надеялась, что Дика шутит. Бывает же у людей специфическое чувство юмора. Сразу по человеку не видно, а в процессе знакомства выясняется.

– Деньги фальшивые, – поставил ее в известность Дика. – И сумма не та.

– Ты же их считал, – едва слышно проговорила Инка.

– Считал, – слегка смутившись, признал Дика. – Но решил не говорить тебе, что их стало больше в два раза.

Инка вытаращилась в трубку, пытаясь понять, в чем тут дело. Осознав, что ей это не под силу, она решила уточнить:

– Ты что, полагал, что у меня тут инкубатор для баксиков, что они у меня плодятся? Ты даешь тысячу, а через две недели у меня уже их две. Лежат себе в коробке и размножаются. Так тебя надо понимать?

Из Дикиного бормотания можно было понять, что думал он приблизительно так, как Инка и сказала.

– Ты дурак, – сообщила ему Инка. – Можешь забирать свои баксы и проваливай. Ты хотел купить фальшивые, вот и купил. Чем ты теперь недоволен?

– А зачем было мне врать, что они мои? – обиделся Дика.

– Хотела посмотреть, что ты за человек и можно ли с тобой дело иметь. Вижу, что нельзя.

После этого Инка в сердцах бросила трубку и принялась обдумывать положение, в которое попала. Настоящие баксы надо было возвращать – и не позднее завтрашнего дня. А как их возвращать, если они остались в милиции? Одно утешало, что до завтрашнего дня еще было время. Так как сделать Инка все равно ничего не могла, она снова легла спать, не отключив телефонами уже через какой-нибудь час горько раскаялась в этом.

– Алло, – снова недовольным голосом сказала Инка в трубку.

Трубку моментально повесили. Инке это не понравилось, хотя ничего необычного в этом не было. Но спать она больше не могла. Через несколько минут в дверь позвонили, выяснилось, что там стоят два позавчерашних любителя компьютерной музыки. Инка обрадовалась и открыла. Оказалось, что радоваться нечему. Они были настроены на волну, от которой у Инки мурашки по спине побежали.

– Где твоя подруга, с которой ты вчера была? – спросил у нее один.

– А зачем она вам? – робко спросила Инка, чувствуя себя с каждым пролетающим мгновением все хуже и хуже,

– Она в ментовку настучала на него, ночью на деле и взяли, – пояснили ей, а так как с ответом Инка не спешила, то старший, подозрительно глядя на нее, сказал:

– А не ты ли это все и придумала?

– Что ты! – Инка так энергично замахала на него руками, что вмиг стала похожа на ветряную мельницу. – Я тут ни при чем. Да и никакая она мне не подруга. Так, встретились случайно лет десять назад.

– Тогда ты за нее ответишь, – решил младший и шагнул к Инке.

Вовремя сообразить, что сейчас будет, Инка не сумела, поэтому очень удивилась, когда ей заклеили рот пластырем и связали руки за спиной.

– Пока поедешь с нами, а там разберемся. Если ты не виновата, то тебе и бояться нечего, у нас и в ментовке свои люди есть, они врать не станут, – решил утешить ее старший, но у него это плохо получилось, так как Инка, в отличие от него, прекрасно знала: мент, который правдиво изложит бандитам события прошедшей ночи – это погибель ее, а вовсе не спасение.

Но со связанными руками и залепленным, ртом особого выбора у Инки не было. Она послушно пошла за своими провожатыми, которые, надо отдать им должное, обращались с ней аккуратно и даже следили, чтобы она не свернула себе шею, свалившись с лестницы. У Инки от их заботы кости стыли, так как воображение у нее работало на славу, и она принялась живо прикидывать: для каких же мучений ее берегут? Как назло, возле дома не торчало ни одной старушенции, и. из окон тоже не выглядывал ни один любопытный нос.

«Ну надо же, – подумала Инка. – Обычно так они гроздьями висят на балконах, переговариваясь о ценах на морковку на Пискаревской овощной базе, а тут словно вымерли. Куда они все подевались-то? За своей возлюбленной свеклой потащились? Тоже мне – нашли время. Пропустили такое зрелище, им бы на несколько дней хватило для обсуждений».

После этого они поехали на какую-то мрачную свалку, где Инку оставили до вечера в связанном состоянии в каком-то жутком сарайчике под присмотром бомжа, переставшего соображать, что к чему, еще несколько лет назад. Сначала Инка опасалась его на предмет сексуальных посягательств на нее, беспомощную. Но вместе с мозгами бомж явно пропил и все остальное, поэтому на нее он поглядывал без всякого интереса, исключительно как на объект охраны – вроде деревянных ящиков.