Наталья Андреева - Обыкновенная иstоryя

— Вот! — Саша подняла вверх указательный палец. — Теперь мы подошли к сути. Да, тебя не за что ухватить. Но меня ты не обманешь. Ты дорожишь своим мужем, доверяешь ему безоговорочно. У вас любовь, что бы ты ни говорила. Поначалу это был брак по расчету, но Алик любит тебя так сильно, что и ты влюбилась, он ведь почти что ангел, наш милый, несчастный Алик. Ну, как ему противостоять? Ты переписала на него контрольный пакет акций, уверенная, что Алик тебя не предаст…

— Ты и об этом знаешь?!

— Теперь я очень бережно собираю информацию. По крупицам. И делаю выводы из того, что мне удалось собрать. Далеко не все лежит на поверхности, но между строк можно много чего прочитать. Да, Алик никогда тебя не предаст. Но он ведь может умереть.

Тетка вздрогнула. Но сказала, стараясь не выдавать своего волнения:

— С ним все в порядке.

— С некоторых пор я стала очень наблюдательной, — усмехнулась Саша. — У Алика плохая наследственность, его мать умерла от рака. Он похудел, а ты прекрасно знаешь, о чем это говорит. Быстрая утомляемость, плохой аппетит. Ты сама сказала, что в последнее время Алик плохо ест, и ты уже начала беспокоиться о его здоровье. Ты себя выдала. Я ведь ловила каждое слово и смотрела в оба глаза. Если Алик узнает о некоторых моментах из твоего прошлого… Я имею в виду то, как ты обобрала сестер или твое первое замужество. Да, он тебя простит, потому что безумно любит. Но это отразится на его здоровье, потому что Алик болезненно будет все это переживать. Ты хочешь укоротить ему жизнь? Или все-таки пожалеешь?

— Неужели ты… — тетка смотрела на нее с ужасом.

— Да. Я. — жестко сказала Саша. — Ты мне выбора не оставила. Должность секретаря с зарплатой сорок тыщ в месяц меня не устраивает. Я хочу занять место Поспеловой. Не сразу, мне надо осмотреться и войти в курс дела. Не беспокойся: я прекрасно знаю английский, в тех же Грачах я за два года его подтянула. Что до испанского, я предпочла бы выучить китайский. Что толку выводить капиталы? Придет время — и до офшоров доберутся. Деньги надо вкладывать в выгодное производство. Если ты будешь развивать экономику страны, у тебя никто ничего не отберет. И, согласись, на Родине жить лучше. Говорить на родном языке, видеть родные лица.

— Особенно твое, — не удержалась тетка.

— Ты сама хотела сделать из меня человека. Теперь я то, что ты хотела. И не надо мне ставить это в вину. Ну как? Мы договорились?

— Договорились, — напряженно сказала тетка. — Я понимаю, что никаких принципов у тебя не осталось, но ведь Алик так много для тебя сделал. Он — твой единственный друг. Хотя ты и дружбу уже продала.

— Алик — моя гарантия. Не стань его, и у тебя будут развязаны руки, — пожала плечами Саша.

— Да-а… Ты просто машина. Логика железная и расчет верный. Далеко пойдешь.

— Надеюсь. А теперь мы поужинаем. У меня что-то проснулся аппетит.

— Он у тебя еще в Грачах проснулся, — усмехнулась тетка. — Я надеюсь, что ты лопнешь. Тебе столько денег не переварить.

— Вместо того чтобы мною гордиться, ты желаешь мне смерти. Забавно. Нет, Лика, я — твоя порода. Мне по силам многое, вот увидишь.

И Саша с удовольствием налегла на воздушные бриоши. И хамон был отменный. Саша обожала есть его с дыней, обернув тончайший полупрозрачный ломтик вокруг сочной мякоти плода или с мягким сыром, почти пресным, оттеняющим пряный вкус вяленого мяса. Пару лет придется отпахать, а потом…

Рим, Париж, Майорка, Мальдивы… Она соскучилась по всему. Самое приятное, что теперь за нее никто не будет платить, она поедет на свои. Не надо никого ублажать, ни перед кем отчитываться. А цена не имеет значения. Девочка из Грачей по-другому прийти к успеху и не может. За честный добросовестный труд ждет одна лишь награда: возможность и дальше трудиться не покладая рук. Так же честно и добросовестно. Чтобы это понять, надо подольше задержаться на старте. И понаблюдать за своими ровесниками.

«Я больше никогда не вернусь в Грачи», — победно улыбалась Саша, прихлебывая отменное французское вино. Тетка сидела рядом, безмолвная. Она считала, что давно уже избавилась от проявления любых возможных чувств. Но сегодня она испытала такое потрясение, что внутри все словно взорвалось. Она видела перед собой чудовище. И стало вдруг так страшно…

«Что же я наделала?!» — в отчаянии подумала Лидия Павловна.

Но было уже поздно.

…Прошло четыре года. Александра Федоровна Адуева ехала смотреть очередной загородный дом. Вот уже несколько месяцев она подыскивала себе достойное жилье. Разорялись нувориши, сколотившие состояние во время «большого хапка», поэтому особняков на Рублевке продавалось предостаточно. Но Александра не торопилась. Она знала, что со временем их будет еще больше, так же, как и разорившихся банкиров и бизнесменов.