Артур Конан-Дойль: Этюд в багровых тонах

Мститель снова потерял их следы, и снова ненависть заставила его продолжать погоню. Но для этого необходимы были деньги, и он опять стал работать, стараясь сберечь каждый доллар для предстоящей поездки. Наконец, скопив достаточно, чтобы не умереть с голода, он уехал в Европу и опять начал скитаться по городам, не гнушаясь никакой работой и выслеживая своих врагов. Догнать их, однако, не удавалось. Когда он добрался до Петербурга, Дреббер и Станджерсон уже уехали в Париж; он поспешил туда и узнал, что они только что отбыли в Копенгаген. В столицу Дании он тоже опоздал - они отправились в Лондон, где наконец-то он и застиг их.

О том, что там произошло, лучше всего узнать из показаний старого охотника, записанных в дневнике доктора Уотсона, которому мы и так уже многим обязаны.

ГЛАВА VI

ПРОДОЛЖЕНИЕ ЗАПИСОК ДОКТОРА ДЖОНА УОТСОНА

По-видимому, яростное сопротивление нашего пленника вовсе не означало, что он пылает ненавистью к нам, ибо, поняв бесполезность борьбы, он неожиданно улыбнулся и выразил надежду, что никого не зашиб во время этой свалки.

- Вы, наверное, повезете меня в участок, - обратился он к Шерлоку Холмсу. - Мой кэб стоит внизу. Если вы развяжете мне ноги, я сойду сам. А то нести меня будет не так-то легко: я потяжелел с прежних времен.

Грегсон и Лестрейд переглянулись, очевидно, считая, что это довольно рискованно, но Шерлок Холмс, поверив пленнику на слово, тотчас же развязал полотенце, которым были скручены его щиколотки. Тот встал и прошелся по комнате, чтобы размять ноги. Помню, глядя на него, я подумал, что не часто можно увидеть человека столь могучего сложения; выражение решимости и энергии на его смуглом, опаленном солнцем лице придавало его облику еще большую внушительность.

- Если случайно место начальника полиции сейчас не занято, то лучше вас никого не найти, - сказал он, глядя на моего сожителя с нескрываемым восхищением. - Как вы меня выследили - просто уму непостижимо!

- Вам тоже следовало бы поехать со мной, - сказал Холмс, повернувшись к сыщикам.

- Я могу быть за кучера, - предложил Лестрейд.

- Отлично, а Грегсон сядет с нами в кэб. И вы тоже, доктор. Вы ведь интересуетесь этим делом, так давайте поедем все вместе.

Я охотно согласился, и мы спустились вниз. Наш пленник не делал никаких попыток к бегству; он спокойно сел в принадлежавший ему кэб, а мы последовали за ним. Взобравшись на козлы, Лестрейд стегнул лошадь и очень быстро доставил нас в участок. Нас ввели в небольшую комнатку, где полицейский инспектор, бледный и вялый, выполнявший свои обязанности механически, со скучающим видом записал имя арестованного и его жертв.

- Арестованный будет допрошен судьями в течение недели, - сказал инспектор. - Джефферсон Хоуп, хотите ли вы что-либо заявить до суда? Предупреждаю: все, что вы скажете, может быть обращено против вас.

- Я многое могу сказать, - медленно произнес наш пленник. - Мне хотелось бы рассказать этим джентльменам все.

- Может, расскажете на суде? - спросил инспектор.

- А до суда я, наверное, и не доживу. Не бойтесь, я не собираюсь кончать самоубийством. Вы ведь доктор? - спросил он, устремив на меня свои горячие черные глаза.

- Да, - подтвердил я.

- Ну, так положите сюда вашу руку, - усмехнулся Xoyп, указывая скованными руками на свою грудь.

Я так и сделал и тотчас же ощутил под рукой сильные, неровные толчки. Грудная клетка его вздрагивала и тряслась, как хрупкое здание, в котором работает огромная машина. В наступившей тишине я расслышал в его груди глухие хрипы.

- Да ведь у вас аневризма аорты! - воскликнул я.

- Так точно, - безмятежно отозвался Хоуп. - На прошлой неделе я был у доктора - он сказал, что через несколько дней она лопнет. Дело к тому идет уже много лет. Это у меня оттого, что в горах Соленого озера я долго жил под открытым небом и питался как попало. Я сделал что хотел, и мне теперь безразлично, когда я умру, только прежде мне нужно рассказать, как это все случилось. Не хочу, чтобы меня считали обыкновенным головорезом.

Инспектор и оба сыщика торопливо посовещались, не нарушат ли они правила, позволив ему говорить.

- Как вы считаете, доктор, положение его действительно опасно? обратился ко мне инспектор.

- Да, безусловно, - ответил я.

- В таком случае наш долг - в интересах правосудия снять с него показания, - решил инспектор. - Можете говорить, Джефферсон Хоуп, но еще раз предупреждаю, ваши показания будут занесены в протокол.

- С вашего позволения, я сяду, - сказал арестованный, опускаясь на стул. - От этой аневризмы я быстро устаю, да к тому же полчаса назад мы здорово отколошматили друг друга. Я уже на краю могилы и лгать вам не собираюсь. Все, что я вам скажу, - чистая правда, а как вы к ней отнесетесь, меня не интересует.