Владимир Капитонов - Подранок - ответный удар (Бумеранг - 2)

Дома Громова ждал неприятный сюрприз - записка на пыльном кухонном столе, в которой Татьяна прямо заявляла, что жить так больше не может и навсегда остаётся у своих родителей. Крепко призадумался Стас, периодически разбавляя невесёлые мысли водочкой. Конечно, с одной стороны остаться без семьи - это фигово. Домашний уют, любимый сын, да просто женщина в доме - дело не последнее. Но с другой стороны - он готовится стать бандитом. А семья и Большая Дорога несовместимы. Он не имеет никакого права рисковать жизнями дорогих ему людей. Значит... Выбор был сделан. Но он не оставит семью обездоленной. Заявившись к тёще с тестем, Стас выдал своё решение:

- Татьяна будет жить там, где жила. Но отныне - это её собственность. Позже оформим документы. Я им мешать не буду.

Документы переоформили через два дня, и Татьяна стала полноправной хозяйкой квартиры. Узнав о сумасбродном решении сына, родители Стаса некоторым образом отреклись от него - переехали в другой город. Навсегда.

А Стас ушёл налегке, только с одним стволом в кармане. Тянуть кота за хвост не имело смысла. Пора было браться за дело. В достаточно сжатые сроки Стас смог пробить место тусовки "элиты" бригады. Вечерами "сливки" тусовались в закрытом для посетителей кафе в престижном районе города. Стас попал туда через служебный вход, наглухо вырубив кого-то из обслуживающего персонала рукояткой снятого с предохранителя пистолета. В зале потягивали кофеёк за деловыми разговорами 10-12 бандюганов, среди которых, кстати, был и уже знакомый Стасу Колян. Лидер сразу бросался в глаза, и Гром его безошибочно определил. И шмотки на нём были круче, чем у всех остальных, и цепь не серебряная, а золотая, причём в два раза толще, чем у Коляна. И "болты" из "рыжевья" на пальчиках сверкали, и держался он, как подобает настоящему вожаку - нагло и развязано. Стас решил для себя ни на пядь не отступать с тропы, проторенной автором для книжного супермена. На удивление легко он пробрался к столику, за которым и восседал Степанищев, и приставил к его виску "Тотошу".

- Жить хочешь? - с олимпийским спокойствием спросил он у округлившего от неожиданности и страха глаза бригадира.

Пока смысл вопроса доходил до побелевшего бригадира, Стас боковым зрением оглядел всех присутствующих. Те очень даже напоминали статуи с острова Пасхи онемели и застыли. Наконец, слипшиеся губы бригадира едва разлепились.

- Ты кто? - чуть слышно прошептал он.

- Ты не ответил на вопрос. - Громов усилил напряжение на указательный палец, ласкающий спусковой крючок "Тульского Токарева".

- Конечно, хочу, - натужено сглотнул Степанищев.

- Тогда жри дерьмо, крутизна хренова! - Стас свободной рукой вытащил из кармана своей куртки полиэтиленовый пакет и бросил его на дрожащие колени бандита.

- Да ты чё, рехнулся? - завращал глазами-блюдцами Степанищев.

- Считаю до трёх. Раз, - Гром загнул мизинец на левой руке.

Бригадир очень хотел жить, и на последствия ему было начихать. Сожрал подсохший кусок дерьма, весь без остатка. Не подавился и даже не поморщился. Вот как за жизнь-то борются. Братки ухнули в один голос и от удивления смелости паренька, и отвращения к своему лидеру. Колян узнал-таки в отчаянном безумце того самого, с кем он пил на мировую в кафе.

- Пацаны, его я знаю! - даже радостно воскликнул он. - Он пацан, что надо!

Толпа не ответила. Она не сводила глаз с дивного действа.

- А теперь сдай оружие и вали на все четыре стороны, - твёрдым, уверенным голосом продолжал Стас.

Униженный и оскорблённый до глубины души Степанищев подчинился. Выложил на столик свой "Макаров" и тихо вышел на улицу. Меланхоличный и трусливый по натуре Степанищев, просто неизвестно каким таким чудом жёстко руководил своей командой. Может ему, просто везло. На тот момент он не горел жаждой мести. Он не мог смотреть даже в глаза самому себе, не то чтобы кому-нибудь постороннему. Впав в глубокую депрессию, Степанищев наложил на себя руки. Но это случилось гораздо позже. А на тот момент в кафе воцарилась могильная тишина. Братки, вроде даже, дышать перестали. Стас наставил ствол на ближнего к себе и уже выдал свою собственную фразу, которую приготовил загодя:

- Кто хочет, чтобы я руководил вами, тот пусть остаётся. Кто против, ещё не поздно присоединиться к говноеду.

От зияющего зрачка "тэтэшника" исходила холодная, немая угроза, а Громов прямо-таки лучился какой-то притягивающей космической энергией. Это сочетание достигло мозгов бандитов и окончательно подавило их волю. Все остались на своих местах.