Ги Кар - Чудовище

- Суд удовлетворяет просьбу защиты, - заявил председатель Легри после короткого совещания с асессорами, и молодая женщина вновь предстала перед судом.

- Госпожа Вотье, - обратился к ней старый адвокат, - я повторно пригласил вас в зал суда, чтобы достичь наконец нашей общей цели: добиться оправдания Жака... Мадам, один из ключевых вопросов процесса - встречались ли вы раньше с Джоном Беллом? И мой долг, как это ни тягостно, заявить вам, Соланж Вотье, что при ответе на него вы солгали! Вы отлично знали Джона Белла, и знали уже больше года. Познакомились вы с ним случайно: он подошел к вам после очередной лекции, прочитанной вашим мужем в Кливленде, и быстро завоевал ваши симпатии - ведь именно он взял на себя труд облегчить ваше путешествие и сделать ваше пребывание в Америке возможно более комфортабельным, даже возил вас в собственном автомобиле! Его знаки внимания вы принимали с восхищенной признательностью. И случилось то, что неизбежно должно было случиться, - ведь молодой американец был хорош собой. К тому же в сравнении с вашим мужем он имел одно неоспоримое преимущество: он мог вами любоваться. Его глаза буквально пожирали ваше лицо и фигуру. Несмотря на всю вашу нежность к мужу, вы так и не смогли до конца привыкнуть к мысли, что тот, кому вы принадлежите, никогда не сможет вас увидеть.

Поверьте, Жак Вотье, я глубоко сожалею, что вынужден сейчас во всеуслышание преподносить вам это, но могу ли я поступить иначе? Я вижу, ваше лицо все больше искажается болью и страданием, однако во имя всего святого прошу вас, Вотье, сохранить самообладание и найти в себе силы дослушать до конца мою защитительную речь. Вам следует знать: если Соланж в конце концов и решилась на брак с вами, то лишь уступая сильному давлению, оказанному на нее в тот памятный вечер Ивоном Роделеком. Соланж стала вашей женой только из жалости, тогда как вы были влюблены в нее без памяти.

Как нам любезно сообщил милейший брат Доминик, то был беспрецедентный случай в истории Института святого Иосифа... Вспомните необычную церемонию в часовне, где служками были глухонемые, а хор состоял из слепых, вспомните аббата Рикара, институтского священника, произнесшего великолепную проповедь, которую вы, Соланж, в это время пальцами передавали Жаку. Та же процедура повторялась на всех скамьях часовни, где каждый слепой выступал в роли переводчика для своего глухонемого соседа... Тогда вы не знали, Соланж Дюваль, смеяться вам или плакать!.. Смеяться - не от радости, а от нервного потрясения, вызванного почти гротескным видом этой странной церемонии, в коей вы играли главную роль; плакать - при мысли о том, что вот сейчас вы навек связываете свою жизнь с втройне неполноценным человеком... Вот какие мысли неотвязно преследовали вас, когда после завершения церемонии вы рука об руку с Жаком прошли сквозь двойную цепь любопытных зрителей, строгих братьев ордена в черных сутанах и голубых брыжах и их обделенных природой воспитанников... Сверху, с хоров, плыли величественные звуки большого органа - Жан Дони играл свадебный марш, отдававшийся у вас в ушах жестокой насмешкой... И когда вы поднимали на миг глаза под белоснежной вуалью, то, быть может, встречались с восторженным взглядом какого-нибудь юноши, взглядом, полным неистового желания, какого вам никогда не увидеть в безжизненных глазах вашего мужа...

В тот день вы жестоко страдали. Муки эти в последующие дни отнюдь не прекратились - напротив, они многократно усилились во время ужасного свадебного путешествия, из которого вы вернулись в совершенном отчаянии. Каждый час этого путешествия был жертвой, приносимой вами на алтарь... Вам всякий раз приходилось делать над собой нечеловеческое усилие, чтобы преодолеть физическое отвращение и не убежать прочь, когда вашему мужу приходила мысль заключить вас в свои медвежьи объятия.

И все из-за той, первой, ночи, воспоминание о которой никогда не изгладится из вашей памяти: в ту ночь вы окончательно поняли, сколь безмерна ваша жертва. Ведь до замужества все представлялось легким и простым: воображение смело отметает все преграды. И лишь в тот момент, когда вы совершили резкий переход от созданного в мечтах идеала к суровой реальности, неполноценность супруга приняла для вас зримые очертания. Признайтесь, Соланж Вотье, как это горько - принимать поцелуи от губ, не способных вымолвить ни словечка любви, как это ужасно - очутиться перед зияющей пустотой незрячего лица... При таких обстоятельствах акт любви может породить одно лишь отвращение. Гораздо скорее, чем вы думали, да и думали ли вы об этом в порыве жертвенности, побудившем вас ответить "да" Ивону Роделеку? Физическая близость со слепоглухонемым обескуражила вас и поколебала вашу решимость. Да и как не понять вас? Чтобы выдержать это испытание, нужно было обладать такой душевной силой, какую весьма и весьма редко встретишь у нас, слабых человеческих существ...