Роман Каретников - Черный диггер

Еще Мамонт сообщил, что всю их братию выпустили наконец из милиции, кроме каких-то Матроса и Депутата, которые были в сильном подпитии в момент задержания, устроили дебош и сейчас отбывают пятнадцать суток.

Потом Коля предложил Сергею подвезти его домой, и они ехали по утреннему городу, залитому теплыми лучами апрельского солнца. Крутин смотрел в окно и лишь на подъезде к своей улице понял, что за всю'дорогу им не попалось ни одного милицейского или военного поста.

- Всех сняли, - объяснил ему Мамонт. - Санитарное положение прекращено. Разрешили свободный выезд из города. Все, как и прежде.

- Все, как и прежде, - повторил за ним Сергей. Для людей все осталось по-старому. И никто из них так никогда и не узнает о событиях, разыгравшихся здесь, рядом с ними.

Мамонт остановил "Жигули" у только что открывшейся булочной возле его дома и протянул Крутину свою громадную ладонь:

- Ну, Серега, давай. Счастливо тебе. Хороший ты парень.

- Тебе тоже, Коля. Я твой должник, если бы не ты...

- Профессора благодари. Это он приказал страховать тебя. Рассказал, что и как делать, и даже обрисовал, как все примерно будет происходить.

Сергей улыбнулся:

- Да. Профессор...

И точно такая же улыбка тронула губы Коли Мамонта:

- Да-а. Профессор...

Крутин подал Мамонту правую руку, которая уже начала понемногу двигаться, и тот осторожно пожал ее.

И вот теперь Сергей медленно шел двором к своему подъезду. Дом просыпался, готовясь к последнему трудовому дню на этой неделе. Из раскрытых форточек доносились голоса жильцов, звон посуды и крикидетей. Жора из тридцать четвертой квартиры, промышлявший на рынке турецким трикотажем, разогревал стоящую у подъезда "девятку", доверху забитую полосатыми сумками. Не выходя из машины, Жорик отсалютовал Сергею через боковое стекло.

На ступеньках подъезда Крутин столкнулся со Степаном Ильичом, который держал в руке пустой полиэтиленовый пакет с рекламой "Нескафе", а в зубах мял не зажженую еще "беломорину".

- Опа! Серега! Ты где это пропадал? - Он взмахнул пакетом, словно поприветствовал его знаменем славной армии "Нестле". - Я тебя уже несколько дней не видел.

- По работе, - туманно объяснил Крутин.

- А-а, - сразу посерьезнел тот. - Небось про эпидемию снимали? Слушай, может, ты знаешь, как там? А то ведь толком ничего не сообщают. Марта Федоровна из шестьдесят второй, у нее племянница в областной работает, говорит, что уже триста человек богу душу отдали. Только, по-моему, брехня все это. Чего-то много больно...

- Брехня, - подтвердил Сергей. - Нету эпидемии.

- Как это нету?

- А так. Вирусы кончились.

- Да ну тебя. Я же вчера вечером телевизор смотрел, еще ничего не передавали.

- Сегодня передадут, - пообещал Крутин.

- Точно? - обрадованно воскликнул Ильич. Папироса у него во рту прыгала вверх-вниз, чудом удерживаясь на своем месте. - Ну, слава тебе... А то меня Верка последние дни совсем замучила. Представляешь, ей кто-то сказал, что от этой инфекции хорошо помогает раствор йода с уксусной кислотой и медом. Передать не могу, что за гадость! Да еще и три раза на день! От такого ж и помереть можно. Ты мне хоть посочувствуй.

Сергей посочувствовал.

- А это правда? Насчет эпидемии? - переспросил осторожный Степан Ильич. Ты не шутишь? Крутин поклялся.

- Ну и хорошо. Сейчас вот за хлебом, сбегаю, приду домой и всю эту гадость в раковину... Да, ты там людоеда своего забери, а то народ боится по лестнице ходить.

Сергей вошел в подъезд и стал подниматься наверх. Мусей учуял его еще до того, как тот одолел первые три ступеньки, и его приветственное "на-ау!" огласило весь дом. Крутин увидел его, когда поднялся на площадку первого этажа. Мусей несся к нему, задрав хвост, и со средины лестничного марша бросился Сергею на грудь, крепко уцепившись четырьмя лапами в свитер и прижавшись всем телом. Он урчал, нет, он рычал, содрогаясь от радости, терся о Сергея своей лобастой головой и сопе,л в ухо. Вот так, обнявшись, они и вошли в свою квартиру.

Их встретили забытые запахи покинутого дома. Крутин стоял в прихожей, и все казалось ему таким родным, привычным и одновременно очень далеким. Будто он отсутствовал здесь не четыре дня, а четыре года.

Сергей прошел в гостиную, бросил ключи на стол, включил телевизор и медленно обошел все комнаты, заново привыкая к старому жилищу. Мусей всюду следовал за ним, не отставая ни на шаг.

Зайдя на кухню, Сергей внезапно вспомнил, что холодильник пуст, жрать у них нечего, а Мусей вряд ли полноценно питался эти четыре дня. Да и сам Крутин неожиданно почувствовал-зверский аппетит.