Валерий Карышев - Записки 'Бандитского адвоката'

- Хорошо, - сказал Леня, - поговорим позже. Вот видите, - обратился он ко мне, - кто у нас работает? Бывший мой опер из Люберец. Я его к нам в банк взял начальником охраны. Он ездил к своим за разрешением на дополнительное оружие и специально надел свою ментовскую форму...

- А скажи, - я попытался продолжить прерванный разговор, - как расширялись границы, как ты говорил, родины рэкета? Ведь потом не только на Рижском рынке, а по всей Москве прошла волна рэкета. Писали уже о рэкетирском беспределе. Обыватели, которые рэкет и в глаза не видели, приходили в ужас, завидев парней крепкого телосложения в спортивных костюмах.

- Кстати, эти дурацкие самопальные "адидасовские" костюмы рэкетиры сменили потом, к началу 90-х, на короткие полупальто, ходили с короткой стрижкой "под нуль". Но это была не просто мода, а как бы психологический прием воздействия на будущих наших потенциальных клиентов. Так вот, да, кооперативное движение развивалось, постепенно вышло с площади Рижского рынка. Были заняты улицы, площади, переулки, появились лотки, разные коммерческие структуры. В моде еще были видеосалоны, платные туалеты. Вот тогда братва стала предлагать "крышу" коммерческим предприятиям. Много ходило разных мифов, и один из них я хочу развеять. Это миф о криминальной карте Москвы. Говорят, что все районы Москвы закреплены за теми группировками, которые в основном живут в этих районах. Например, Ленинский проспект считается почемуто закрепленным за солнцевской и ленинской группировками. На самом деле это далеко не так. Конечно, "право первой ночи" принадлежит тем, кто придет первым к коммерсанту. А у коммерсанта уже может быть своя "крыша". Тогда ему говорят: "Назови, с кем работаешь". Если возникает какое-либо подозрение, что нас обманывают, то мы через коммерсанта назначаем его "крыше" стрелку, на которой сразу определяется, является ли коммерсант свободным или он уже работает с кем-либо. Вот тогда и родился первый девиз братвы: "Нам чужого не нужно, а свое не отдадим". Так что утверждение, будто районы Москвы закреплены за какими-то определенными группировками, неверно. Один коммерсант может иметь "крышу" из четырех группировок, мне даже известен случай, когда один вещевой рынок держали семнадцать московских группировок, в разных долях конечно.

- Были у вас, наверное, какие-то подходы, приемы, чтобы установить отношения с коммерсантом, выйти на него? Как они на вас реагировали?

- У разных коммерсантов к нам отношение тоже было разное. Конечно, прибегали мы и к жестким формам "наезда". Подъезжаем, говорим: "Давай плати, лох". И он платил. А те, кто не соглашался, подвергались нашему прессингу. Благо учебные пособия у нас были хорошие, те же художественные кинофильмы. Были популярны паяльник и батареи с наручниками, которыми мы пристегивали клиента. Случалось, вывозили его в лес или закрывали в подвале. После небольшой обработки "в легкую" с избиением клиенты соглашались платить. Платили обычно двадцать - тридцать процентов от прибыли.

Прекрасно помню, как я с моим двоюродным братом приехали в гости к одному мытищинскому авторитету. Он повел нас в свою загородную баню. Сидели мы с пацанами, парились, вдруг один из подручных авторитета к нам в баню, в дикую жару, заталкивает парня в дубленке и меховой шапке и при этом говорит: "А теперь посиди и подумай, где достать тридцать тысяч". Такие методы тоже были, что говорить...

- Круто вы с ними обходились. Наверное, не брезговали обманом, хитростью, шантажом, а?

- Ну, вначале мы держали коммерсанта в строгости, иногда придирались к каждому слову и действовали по принципу: за все нужно отвечать. Сказал не так - отвечай. А отвечали обычно деньгами. Затем была идея "развести" коммерсанта, урвать побольше, заложить кабанчика, то есть все, что он накопил, наработал, мы отнимали, ну, не мы, а другие бригады, - поправился мой собеседник. - Иногда какая-либо бригада инсценировала "наезд". Например, мы договаривались с другой бригадой, чтобы та начала "наезжать" на коммерсанта. Тогда он нас вызывал, чтобы разобрались с другой бригадой. Ну, мы назначали стрелку, отправляли на нее двух-трех ребят. А через пару дней Подвозили их, специально избитых, окровавленных - таковы были правила нашей игры, - к нему в офис и запускали. Входит наш парламентарий, весь окровавленный и избитый. Коммерсант в шоке. Тут подъезжаем мы: "Так, давай плати на восстановление здоровья, пострадали ребята по твоей милости". Платит. Затем новое условие: "Дай деньги на войну. Мы должны их наказать". Он дает нам десять тысяч, тридцать тысяч долларов все зависит, насколько коммерсант богат. А потом мы с братвой из другой бригады на эти деньги либо в ресторане гуляли, либо куданибудь на курорт с телками уезжали отдыхать.