Валерий Карышев - Записки 'Бандитского адвоката'

В кабинете сидело четыре человека. Я поздоровался. Вид у заместителя начальника, майора, был очень невеселый. Рядом с ним сидел какой-то капитан, а чуть подальше - еще двое в штатском.

Молчание нарушили те двое, что доставили меня:

- Вот его адвокат, - и назвали меня по фамилии.

Мне предложили сесть за стол.

- Когда в последний раз вы видели Солоника?

С этого вопроса они начали беседу. Вопрос показался мне очень странным и неуместным: зачем меня об этом спрашивать, если все визиты любого адвоката записываются в журнал; если у них установлены видеокамеры, прослушивающие приборы...

- В последний раз я видел его, по-моему, в пятницу, - ответил я, - а потом не был у него неделю, потому что уезжал отдыхать.

- А вы не заметили ничего подозрительного? Например, странное поведение Солоника или чтото, скажем, не характерное для него в последнее время?

- А что значит в последнее время?

- Ну, что он говорил вам накануне?

- Накануне чего?

Мои собеседники молчали. Первое, что пришло мне в голову: Солоника убили. Значит, письмо воров в законе возымело действие. А может быть, он сам кого-то убил в разборке? А что, если самоубийство...

- А что случилось? - повторил я еще раз с нескрываемым волнением.

Вероятно, собеседники проверяли мою реакцию, чтобы понять, насколько я посвящен в то, что произошло. Майор молча посмотрел на людей в штатском, те кивнули ему, и он ответил:

- Ваш клиент вчера ночью, вернее, сегодня утром бежал... ".

- Как бежал?! - вырвалось у меня. - Не может быть! Разве отсюда можно убежать?

Майор неохотно ответил, пожав плечами:

- Выходит, возможно.

В разговор вступил человек, сидевший в стороне от стола:

- А что бы вы могли все-таки сказать о поведении вашего клиента накануне побега? О чем он говорил, что его интересовало? Что вы можете вспомнить?

Но я ведь адвокат и не имею права свидетельствовать против своего подзащитного.

- Понимаете, - медленно сказал я, - во-первых, это все же адвокатская тайна...

- Мы понимаем. Но ведь произошло ЧП - сбежал человек. Все спецслужбы Москвы работают сейчас в усиленном режиме. Его ищут, и я думаю, что мы его рано или поздно найдем. И в ваших же интересах нам помочь. Мы будем выяснять, кто причастен к побегу, поэтому от вас мы хотим услышать только искренние ответы. Кстати, мы не спрашиваем о сути вашего дела. Нас интересует только факт его побега, и поэтому мы хотим знать о его поведении.

- Я ничего не могу сказать. Поведение всегда было ровным. Вы ведь обладаете нужной информацией. - Я намекал на аудио - и видеозаписи наших бесед.

- Информацию мы изучаем, - сказал второй человек в штатском, - но нам необходимо услышать ваше мнение.

- Но он со мной этим не делился, да и какой смысл было ему говорить со мной об этом?

Были еще какие-то вопросы. В конце концов меня прекратили расспрашивать и выпустили. Настроение упало, идти работать с Леней С. совершенно не хотелось. Я направился к выходу, но не успел дойти до последней двери по коридору, как меня окликнули. Обернувшись, я увидел одного из моих собеседников в штатском.

- Нам необходимо с вами еще раз побеседовать, но не здесь.

"Понятно, - подумал я. - Наверняка еще и задержат, хотя бы для выяснения личности".

- Я должен с вами куда-то проехать?

- Да, вы правильно поняли, - спокойно сказал собеседник. - Там мы поговорим в спокойной обстановке.

Мы сели в черную "Волгу" с тонированными стеклами. Мой собеседник устроился на переднем сиденье, а рядом со мной оказался незнакомый оперативник.

Я СТАНОВЛЮСЬ ГЕРОЕМ ДНЯ

Всю дорогу до центра я думал об одном: могут ли они вообще меня задержать? Пожалуй, могли бы. Я лихорадочно соображал, нет ли у меня какого-либо компромата в портфеле, в карманах... Но кроме записки, которую передала мне Ирина для Лени С., дескать, жива, здорова, люблю, надеюсь, - у меня ничего больше не было. Пачки сигарет и зажигалки никто не мог у меня изъять.

Машина подъехала к Большому Кисельному переулку, где располагалось Управление ФСБ по Москве и Московской области. Мы вышли из машины. Сопровождающий меня сотрудник в штатском предъявил свою красную книжечку прапорщику, осуществляющему контрольно-пропускной режим, и сказал:

- Он со мной.

Мы поднялись на третий этаж и очутились в приемной какого-то большого начальника. Мой сопровождающий предложил мне сесть и подождать.

Просидел я в приемной минут двадцать, и мне ничего не оставалось, как внимательно разглядывать "предбанник". Это была просторная комната с большими окнами, примерно в два с половиной метра высотой. У одного из них сидел помощник, или секретарь-референт, в военной форме с погонами капитана с синими околышками. На столе стояло несколько телефонов, на одном выделялся герб страны. Стало быть, хозяин кабинета занимает высокий пост в иерархии ФСБ.