Юрий Кургузов - Чёрный Скорпион

— Господи, ну как же! Я про Елену Романовну.

Она кивнула:

— Ага, теперь поняла. И что?

— Прекрасная, говорю, была женщина, — с легким нажимом повторил я.

Глаза Аллы сузились:

— Постойте, что значит — была?

Я вздохнул:

— "Была" это и значит "была", дорогая. Увы, двадцать минут назад на улице ее сбила машина.

— Какая машина?.. — почти прошептала девушка.

— Не знаю, — пожал я плечами. — Убийца с места преступления скрылся. Сейчас там и милиция, и "скорая", и "реанимационная", так что если еще жива, привезут к вам. Но навряд ли — скорее уж сразу в морг. Ужасное, ужасное зрелище…

Лицо Аллы стало бледным, и я смотрел на нее с нескрываемым восхищением. Потом перевел взгляд на настенные часы, понял, что тратить время на восхищение непозволительная роскошь, и поднялся со стула.

— Простите, вы можете дать мне адрес нашего многоуважаемого доктора Павлова?

Знаете, ежели бы она не была хорошенькой девушкой, я бы сказал, что у нее челюсть отвисла. Но она была, и я так не сказал.

— А… зачем вам адрес Виктора Ивановича? — медленно проговорила Алла.

Я нарочито зевнул.

— Да ни за чем. Очень хочется поболтать с ним на сон грядущий.

Голос ее задрожал:

— Я… я не в том смысле… Просто к чему вам адрес, если Виктор Иванович здесь?

— Да?! — удивился я.

— Да. Он дежурит.

Я улыбнулся:

— Какая прелесть! И часто ваши дежурства совпадают? Ой, совсем из головы вылетело, что сегодня вы на подмене.

Глаза Аллы недобро сверкнули:

— Слушайте, если нужно, идите к нему в кабинет. Проводить или сами?

Я заверил:

— Сам. — И нагловато добавил: — Прошу огромного пардону, коль обманул какие-то ваши девичьи надежды.

Из ее кабинета я выскочил пулей, не дожидаясь, пока вслед полетит градусник или что потяжелее, к примеру, клизма, и потрюхал на второй этаж. Ага, нужная дверь. Теперь постучим и войдем.

Постучал и вошел:

— Здравствуйте еще раз, доктор!

Он вылупился на меня куда удивленнее, нежели десять минут назад Алла, и мне показалось, удивление это было искренним.

— З-здравствуйте… Н-но… К-как?.. П-почему?..

— А нипочему! — отрубил я. — Так просто. С вашего позволения присяду? — И, не дожидаясь этого самого позволения, плюхнулся на стул. — Слушайте, да вы, кажется, вовсе не рады мне, доктор?

Он кисло улыбнулся:

— Н-ну, знаете, в некотором роде не ожидал. Но видеть бывшего трудного пациента живым и здоровым врачу всегда приятно…

— Вот! — многозначительно задрал я к потолку указательный палец. — Вот — живым и здоровым! Это вы верно заметили. Однако, уважаемый Виктор Иванович, вполне ведь могло случиться, что вы узрили бы меня мертвым и больным. Точнее — мертвым или больным. Признайтесь, это вам понравилось бы меньше?

Какое-то время он молчал. Потом медленно покачал головой:

— Что мне не нравится сейчас, так это ваш тон, молодой человек. А еще не нравятся слова, которые вы произносите. Не считаю нужным учить вежливости, но… Короче, либо прекратите хамить, либо покиньте, пожалуйста, мой кабинет. Вам ясно?

Гм, еще бы не ясно! Ну ладно, коли так — пора брать быка за рога. Беру.

— Ваша правда, — кивнул я. — Время пустой болтовни прошло. Начинаю по существу. Несколько часов назад в кабинете медсестры Ракитиной я увидел некую весьма приятную во всех отношениях молодую женщину, отрекомендовавшуюся Еленой Романовной. Красивая женщина, Виктор Иваныч. Вы с ней знакомы?

Он нетерпеливо фыркнул:

— Допустим, и что же?

Я мгновение подождал, а потом вдруг пальнул как из пушки:

— Это она отравила меня, доктор.

— Что-о?!

— То-о! Повторяю: это именно она упекла меня в вашу прекрасную больницу. Кстати, Алле я об этом поведал.

Он стянул очки с носа, и было видно, что руки его мелко дрожат.

— Шутите?!

Я рассмеялся:

— Какие уж тут шутки! Стал бы я балагурить в час ночи. Однако не это главное. Самое интересное заключается в том, что сейчас сия дама, по-видимому, уже в холодильнике морга.

Доктор Павлов вскочил как ошпаренный:

— Вы… убили ее?!

— Чума на вас, — скорбно вздохнул я. — Ее сбила машина. А я проезжал мимо и случайно увидел. И почему-то подумал, что стоит сообщить об этом вам с Аллой.

Виктор Иванович опять опустился в кресло. Без очков его глаза были не такими большими. Теперь же они казались просто жалкими.

— Алла ваша любовница? — внезапно спросил я, и у него от этого невинного по нынешним временам вопроса сперло дыхание.

— Как… как вы можете!.. — слабеньким тенорком кукарекнул он.