Виктор Пронин - Купите девочку

– Пафнутьев Павел Николаевич. Начальник следственного отдела прокуратуры. Прошу любить и жаловать!

– Очень приятно, – улыбнулась наконец начальница, показав красные от помады зубы.

– Слышал, – кивнул милиционер, одергивая пиджак.

– Присоединяйтесь, – женщина молниеносно вынула из тумбочки третий стакан, не очень свежий, мимолетно отметил Пафнутьев как бы даже помимо своей воли. Тяжело пить из такого стакана – между гранями на дне скапливается всякая грязь от жирных пальцев, помидорного сока, колбасных отложений. Правда, все это с внешней стороны, но когда пьешь, грязь видна увеличенно, дно стакана становится лупой.

– Спасибо, только что от стола, – отказался Пафнутьев, но его уже не слушали. Милиционер придвинул ему самый красный кусочек помидора, женщина плеснула в стакан водки, наполнив его почти наполовину. «Неважная водка, – отметил про себя Пафнутьев, – но в смеси с финской, которой меня угостил Овсов, авось она окажется и не столь смертельной, не столь». – Ну что ж... Тогда за содружество трех ветвей власти! – брякнул Пафнутьев и даже сам удивился ловкости, с которой у него вырвались эти слова. «Мастак ты, Паша, стал тосты толкать, не каждый за тобой угонится, не каждый».

Стаканы глухо звякнули, и все трое выпили. Может быть, водка отмоет помаду с ее зубов, успел подумать Пафнутьев, но когда женщина выпила и улыбнулась, он убедился, что надежды его были напрасны – зубы у нее сделались еще краснее, теперь к ним прилипла еще кожица помидора.

– Значит, так, – сказал Пафнутьев, закусив колбасой, которую ему выделили случайные собутыльники. – Самохин. Меня интересует гражданин Самохин Михаил Михайлович.

– О боже! – простонала начальница. – Опять влип?

– Да.

– Что на этот раз?

– Вчера задержан возле универмага. Продавал девочку. А лицензии на право продажи при себе не имел.

– Как не имел? – ужаснулась начальница, имея в виду, что не бывает лицензий на подобную торговлю. Но Пафнутьев пожелал понять ее иначе.

– И меня удивило! Ни справки, ни лицензии... Кошмар какой-то! Что происходит в стране?!

– Наверное, в роддоме спер, – мрачно проговорил милиционер, из чего Пафнутьев заключил, что парень этот, красномордый и непритязательный, судя по невысокому качеству водки и вампирьим зубам начальницы, знает Самохина достаточно хорошо.

– А при чем тут роддом? – спросил Пафнутьев.

– Роддом у нас за забором... Вот Самохин и взялся по совместительству обслуживать. Он там больше пропадает, чем на основной работе. Вечно у них что-то ломается, ремонт требуется только срочный, терпеть они не могут, дети кричат, матери, естественно, матерятся... И спирт, опять же, у них бывает, и сестрички бегают по коридорам без присмотра... Вот Самохин там и ошивается. В мастерской не застанешь.

– И что... Можно вот запросто спереть ребенка?

– Сами видите, – печально кивнула женщина и разлила остатки водки. Порывшись в тумбочке, она вынула еще один помидор, и милиционер тут же разрезал его ножом, сработанным из обломанного полотна. Похоже, заточка была хорошая, из разрезанного помидора не выдавилось ни капли сока.

– Будем живы! – поднял стакан милиционер.

– Не возражаю, – Пафнутьев чокнулся, выпил, помолчал, прислушиваясь к себе, к тому, как встретил его организм водку. Резких протестов он не услышал и потому с облегчением бросил в рот кусочек помидора. – А где его мастерская, этого Самохина?

– Вряд ли вы его застанете там.

– Хотя бы отмечусь!

– По этой улице двенадцатый дом, – сказала начальница неохотно. – В полуподвале. Кавардак у него там, но вы уж простите... Даже такого сантехника найти непросто... Да, а что с ребенком? – вспомнила она. – Ему удалось продать девочку?

– Удалось.

– И сколько же он запросил? – спросил милиционер, сдергивая с себя форменный галстук – становилось жарко, а уходить он не собирался.

– Три бутылки водки.

– Мог и больше запросить, – сказал милиционер раздумчиво, что-то прикинув про себя. – Но это надо на любителя нарваться, не каждый возьмет, покупатель нынче капризный пошел, переборчивый.

– Он нарвался, – успокоил его Пафнутьев, поднимаясь. – Спасибо, ребята, было очень вкусно. До скорой встречи! – произнес он обычные свои прощальные слова, но начальница поняла его буквально.

– Вы еще придете к нам?

– Обязательно.

– Ждем, – она улыбнулась со всей доступной обворожительностью, даже привстала, но Пафнутьев поспешил к выходу, чтобы не увидеть еще раз жутковато-красноватую улыбку домоправительницы.