Виктор Пронин - Купите девочку

– Намечается что-то крутое?

– Боюсь, что да.

– Это хорошо.

– Да? – удивился Пафнутьев.

– Руки чешутся, Павел Николаевич.

– Это хорошо, – на этот раз те же слова произнес Пафнутьев. – Предложи киоскерам товар, поговори о ценах, о поставщиках, взаимоотношениях с начальством...

– Знаю я эту систему, – сказал опер, поднимаясь.

– Звони мне сразу, как только что-то засветится. Сразу, понял? В ту же минуту.

– Усек.

Пафнутьев уже был хорошо наслышан о новом промысле – состоятельные люди, побывав за рубежом, насмотревшись заморских чудес, повально принялись ремонтировать свои квартиры, переделывать их на западный манер. Меняли двери, устанавливая вместо картонных дубовые, линолеум заменяли паркетом, ванные и туалеты покрывали испанским, итальянским кафелем, хрустальные люстры заливали комнаты радужным переливающимся светом, глубокие кожаные диваны звали к себе в объятия.

Но деньги, деньги на это требовались несопоставимые ни с годовыми зарплатами, ни с годовыми пенсиями и пособиями. Внешне вроде немногое менялось в городе, но за старыми стенами шла непрерывная работа, невидимая, а то и попросту криминальная. Европейская отделка требовала куда больших площадей, нежели стандартные квартиры, и денежные мужики, не стесняясь, предлагали соседям выбираться, сулили им другие квартиры, деньги, дачи, машины.

Все это Пафнутьев прекрасно знал, и едва только опер обмолвился о ремонте квартир, которым занимается «Фокус», все в нем напряглось, он сразу почувствовал, как по уголовному делу пробежала искра, объединившая в одно целое разрозненные подробности, подозрения, улики, обстоятельства.

Перед обедом пришел Андрей и молча положил перед Пафнутьевым портрет красавицы, найденный в квартире Чувьюрова.

– Ну как? Удалось познакомиться? – спросил Пафнутьев, ожидая разговора легкого и необязательного.

Андрей так же молча перевернул снимок оборотной стороной и показал Пафнутьеву фиолетовый штамп ателье.

– Вот эта контора получила заказ от «Фокуса» на снимок. И оплатила заказ. Все снимки и негативы изъяты. В ателье говорить на эту тему опасаются.

Пафнутьев выслушал, всмотрелся в лицо женщины, взяв снимок и отведя на вытянутую руку, всмотрелся пристальнее и дольше.

– Ты что-нибудь понимаешь? – спросил он у Андрея.

– В фотоателье работает девица, не столь, конечно, хороша, как эта, но она положила на меня глаз и, наверное, захочет еще что-нибудь рассказать.

– Так, – проговорил Пафнутьев.

– Надо старика раскручивать.

– Думаешь, пора? – с сомнением спросил Пафнутьев. – А знаешь, кому принадлежала рука из холодильника? Ветерану войны... Не то моряку, не то десантнику. Так примерно. И было ему за семьдесят. Как рука могла оказаться у старика в холодильнике?

– Скорее всего, он сам ее туда положил. Потому и молчит. Раскалывать его надо.

– Значит, так, Андрюша, – Пафнутьев помолчал, посмотрел в окно, вслушиваясь в весенний звон капель. – Добивай фотоателье, любезничай с девицей, которая положила на тебя глаз, ты тоже можешь на нее глаз положить, но выпытай все, что удастся. Чую, что «Фокус» – фирма еще та...

Поздно вечером, когда Андрей уже засыпал, неожиданно раздался резкий телефонный звонок. В темноте он с трудом нашел трубку, поднес ее к уху вначале не той стороной, потом повернул и наконец услышал возбужденный девичий голос.

– Ты что, уже спишь? – в вопросе была и насмешка, и робость, Андрей это почувствовал.

– Да как сказать...

– Все понятно. Дрых!

– Виноват.

– Узнаешь?

– С трудом, – попытался выкрутиться Андрей – он никак не мог сообразить, с кем говорит.

– Ты! Не узнаешь? Меня?! – голос сорвался на крик, но теперь в нем была и радость. – Меня невозможно не узнать! Ты сам сказал, что балдеешь от одних только звуков моего голоса!

– Я сказал, что балдею от имени, – Андрей понял наконец, кто звонит – это была Валя из фотоателье.

– Вообще-то да... Ты прав. Но ничего, еще и от голоса обалдеешь.

– Да я уже, – улыбнулся он в темноту.

– Почему не заходишь?

– Только вчера же у тебя был!

– А с утра уже обязан в окна заглядывать! Только так! И никак иначе! Значит, заскочишь?

– Конечно.

– Слушай, я чувствую, что ты еще не проснулся. Значит, так... Жду. Кое-что покажу.

– Да, я заметил... Тебе есть что показать.

– Тю, дурной! Не ожидала от тебя такой пошлости... А с виду ничего так, вроде даже воспитанный. Местами, правда.

– Виноват, – Андрей был посрамлен.