Марина Серова - Хрустальный шар судьбы

– С чего вы взяли, что я что-то специально выведывала? Я просто спросила о своей подруге!

– Молчи! – Рахметов вновь оборвал меня. – Скажи лучше, на кого ты работаешь, сука?

– Я вам не сука! – упрямо заявила я.

Рахметов как-то скептически-злобно посмотрел на меня, но никак не прокомментировал мою реплику.

– Еще раз повторяю оба вопроса – зачем ты это выведывала и на кого ты работаешь?

– Да с чего вы взяли, что я что-то выведываю? – продолжала я прикидываться дурочкой.

– Я считаю, что тебе пора прекратить гнать этот гнилой базар и отвечать по делу. А то ведь у нас есть Сережа – настоящий виртуоз своего дела, – он показал на худощавого типа, – он живо заставит тебя говорить. Правда, Сережа?

Вместо ответа худощавый улыбнулся и кивнул, пожирая меня взглядом. Взгляд этот не предвещал мне ничего хорошего. В глазах этого человека читалась жестокость, которую, казалось, нельзя было «пробить» ничем. Это был взгляд маньяка, которого не остановят никакие аргументы, если уж он принял решение.

– Надо же, – усмехнулась я, чтобы избавиться от противного холодка, волною пробежавшего по спине. – Как с вас сразу слетел весь лоск! Какая метаморфоза! Вместо пышных витиеватых фраз – низкий тюремный штиль. Фи!

– Ты институтку-то из себя не строй, барышня! – презрительно сказал Рахметов. – Ты на вопросы отвечай! Я думаю, что Сереже и рот раскрывать не придется. У него и без того очень красноречивая внешность. Знаешь, как у нас его зовут?

Я молчала, не выказав никакого интереса к этому вопросу.

– Эс-эс! – назидательно сказал Рахметов. – И не только потому, что он – Сережа Соколов. Догадываешься, почему?

– Я не понимаю, чего вы от меня хотите… – продолжила я, не ответив на этот риторический вопрос.

– Ты не понимаешь?! – вдруг взорвался Рахметов и, подойдя ко мне, грубо ухватил за ворот блузки. – Ты на ментов работаешь! Кому про меня наболтала, дрянь? Не понимает она…

– Ни на каких ментов я не работаю, – твердо заявила я, попутно прикидывая, каковы мои шансы выбраться отсюда.

Если они и существовали, то пока что лишь в теории. Эти трое мужчин, находившихся во вполне определенном настроении, отнюдь не способствовали оптимистическим размышлениям по поводу моего будущего.

– Короче, эта ботва мне надоела, – бросил Рахметов мордовороту и отвернулся.

Мордоворот умел угадывать настроение своего патрона. Он нагнулся ко мне и рывком, одной рукой приподнял над тюфяком. Блузка затрещала по всем швам, и я почувствовала, что еще немного – и я задохнусь в крепких объятиях этого громилы.

А спустя мгновение я ощутила боль в спине. Это мордоворот, чуть приподняв, бросил меня обратно на тюфяк. Я закрыла глаза.

– Так что же? – прозвучал голос Рахметова над моей головой. – Поговорим, или нам стоит применить крайние меры?

– Ну, ладно: я выведывала насчет Вероники, – сдалась я.

– На кого ты работаешь? – спросил Рахметов. – Что ты разнюхивать явилась – это мне и так ясно.

– Ни на кого.

Ответом мне был едкий смешок Рахметова. Краем глаза я увидела, что усмехнулся и Василий. Что же касается Сережи, которого я мысленно окрестила Метросексуалом, то эта кривая легкая улыбочка, по-видимому, была его «визитной карточкой». Она была какой-то нечеловеческой, похожей на улыбку наркомана, находящегося под кайфом.

Метросексуал откинул со лба прядь волос, сложил руки на поясе и выжидательно уставился на меня. Ему, видимо, не терпелось приступить к делу, и он, возможно, был несколько расстроен, что я так быстро начала «колоться».

– Как это – ни на кого? Давай, выкладывай все и не пытайся пудрить мне мозги! – грубо проорал Рахметов.

– Вам этого не понять, – тихо и как можно более убедительно принялась объяснять я. – Я познакомилась с Вероникой, мы подружились… Ее исчезновение потрясло меня, и я решила, что не оставлю всего этого просто так. Вот я и решила все разведать самостоятельно.

– Ты меня за лоха держишь?

– Я же говорила, что вам этого не понять, – уверенно продолжила я.

– Хочешь сказать, что ты – шпион-одиночка? – в голосе Рахметова явственно послышались ехидные нотки.

– Ну, что-то вроде этого… Я частный детектив.

Скрывать этого не было никакого смысла: сумочку мою они уже наверняка обыскали, а там лежало как мое удостоверение, так и пистолет. Вот смириться с его потерей мне было труднее всего!

«Ты лучше себя пожалей, Иванова! – мысленно вздохнула я. – Если ты останешься здесь навсегда, тебе уже никакой пистолет не понадобится».