Марина Серова - Веселая вдова

И, ощутив прежнюю способность управлять своим телом, я – как могла быстро – выбралась из машины и кинулась в сторону. Ворвавшись в лесную чащу, я произвела такой треск, что, наверное, до смерти перепугала всех представителей местной фауны на километр вокруг.

– Эй! – послышался окрик Желудя.

– Что там?! – похоже, Гвоздь тоже перепугался.

– Идем, посмотрим…

И через несколько секунд кто-то из них вскричал:

– Сбежала!

– Куда?

– Вот сюда!

– Стой! – хором завопили оба урода на весь лес. – А ну стой, дрянь, а то хуже будет!

Обмишурившиеся горе-подручные некоего Ювелира орали наперебой, ломясь напрямик через кусты. Их галдеж в основном состоял из жуткой нецензурщины. Матерщина громким, многократно повторенным эхом разлеталась по всему лесу, усиливая тем самым общее эстетическое впечатление и изрядно добавляя мне проворства. Резкая перемена состояния – от бревноподобного возлежания на заднем сиденье автомобиля к бегу среди многочисленных препятствий – не могла не сказаться на моей траектории.

Я слишком сильно забирала то влево, то вправо, раскачиваясь всем телом, как разгулявшееся шимпанзе. Видимо, пары эфира или той гадости, которой меня накачали, давали себя знать. Но долго бежать не пришлось.

Внезапно относительно ровная почва закончилась, земля круто поползла куда-то вниз. Я не успела заметить сразу и умудрилась сделать еще несколько шагов, чудом сохраняя равновесие и еле удерживаясь на ногах. Затем споткнулась и, не удержавшись, покатилась вниз, крепко сжимая в руках сумку. Мне показалось, что я прокатилась так метров двадцать, а то и все тридцать, но тут выяснилось, что до края низины не более десяти. Склон еще не закончился, но меня задержало удачно попавшееся на пути дерево.

Я не думала о боли, грязи и царапинах, а тут же укрылась за ближайшими кустами, распластавшись, словно диверсант под насыпью вражеской железной дороги. Лунный свет хорошо освещал край оврага, яркие светлые лучи пробивались сквозь кроны деревьев.

Тут показались преследователи, оповестив о своем появлении прыгающим светом фонарика.

– Осторожно, Гвоздь!

– Эх, черт! – послышался голос Гвоздя. – Так и шею свернуть недолго.

Не устояв на ногах, бандит упал в траву. Желудь, освещая крутой спуск в низину, продолжать погоню не спешил, вероятно, решив предоставить инициативу напарнику. Гвоздь поднялся, сделал еще несколько шагов, но, заскользив подошвами по траве, опять рухнул.

– Вот блин! Я во что-то вляпался, – раздраженно заявил он.

– Что делать будем? Надо бы ее найти, – нерешительно подал голос Желудь.

– Да где?! Темно, как у негра в заднице!

Гвоздь кое-как выбрался наверх.

– Смотри, что это? Что-то липкое, – Гвоздь подставил руку под луч карманного фонарика. – Похоже, кровь!

– Что делать-то будем? – повторил Желудь.

– Да черт с ней, – чуть подумав, ответил Гвоздь. – Она, наверное, уже башку себе раскроила об какую-нибудь осину. Да к тому же она под наркотой… Считай, что ее уже нет!

«Вот сволочи, значит, они мне все-таки вкатили что-то! – пронеслось в одурманенной голове. – То-то я как пьяная!»

– Да, так, пожалуй, еще лучше, – подумав, сказал Желудь, – считай, несчастный случай. И никто ни при чем. Только найти ее все равно надо бы… Что мы Ювелиру скажем?

– Да что он, проверять нас поедет? Скажем, что мы все сделали как было велено.

– Стремно как-то, – скептически произнес Желудь.

– Я туда не полезу, – решительно заявил Гвоздь. – Запросто шею сломаешь! Хочешь – лезь сам.

Желудь вздохнул и прикинул – а желает ли он лезть в овраг?

– Ладно, пошли, – наконец сказал он.

И бандиты, матерясь и кляня все на свете – и меня, и «этого козла Ювелира», и «этот овраг долбаный», – поползли в обратном направлении. Вскоре послышался слабый звук отъезжавшей машины.

Наверное, целый час просидела я в овраге, выжидая на всякий случай – не вернутся ли они? За это время я проверила свою сумку и убедилась, что сотовый телефон и деньги все же исчезли. А это означало, что я не могла сообщить Мельникову, где я и что со мной. Во второй уже раз за эти дни я лишилась мобильника! И все из-за этих уродов!

Но сокрушаться о потерях некогда. Скоро наступит рассвет, нужно выбираться отсюда. Сейчас темнота была моим верным союзником. Но вдруг эти типы решат подежурить где-нибудь на дороге? Еще, чего доброго, заметят меня! А днем, при свете солнца, мне от них вряд ли удастся скрыться.