Марина Серова - Веселая вдова

Честно признаюсь: мне нравится эта стадия расследования. В ней пока еще не наблюдается того азарта, который обычно охватывает меня, когда ход дела переваливает за середину, однако в ней есть своя особая прелесть. Ощущение некой таинственности, неизвестности, загадки, которую мне не терпится разгадать. Его можно сравнить с чтением интересной книги, когда невольно начинаешь подгонять саму себя – скорее, скорее все узнать! Но в то же время хочется и немного притормозить, чтобы в полной мере насладиться неразгаданной тайной.

А начала я с того, что позвонила своему давнему другу, подполковнику Андрею Александровичу Мельникову, возглавлявшему убойный отдел Кировского УВД. Именно его – Андрея Александровича, Андрея, Андрюху – я всегда считала лучшим партнером в работе. Может быть, оттого, что помнила его зеленым юнцом с погончиками лейтенанта, когда он еще умел наивно краснеть и смущаться, сталкиваясь по работе с амбициозной девушкой, выбравшей профессию частного детектива. А может, оттого, что отношения наши всегда базировались на чистой дружбе, исключающей всякие намеки на фривольность с обеих сторон. Андрюха всегда был настроен ко мне ровно и дружелюбно, порою мне даже казалось, что он воспринимает меня как бесполое существо. Но вот что странно: ни разу при этом меня не охватывало чувство задетого самолюбия, ревности или чего-то еще такого, иррационального, настолько свойственного женщинам! Думаю, что во многом благодаря этому обстоятельству между мной и Андреем Мельниковым сложилась крепкая, искренняя дружба.

Конечно, сейчас Мельников раздобрел, заматерел, прибавилось солидности и вальяжности, особенно после получения звания подполковника. Ему нравилось ощущение важности и значимости собственной персоны. Он полюбил «принять» коньячку и прихвастнуть. Практически и следа не осталось от юношеской застенчивости и наивности. Не было уже идеалистического желания непременно докопаться до истины в любом преступлении, не было рвения и готовности хвататься за любое расследование и заниматься им день и ночь…

Но вместе с тем Андрей сохранил такие ценные для меня лично качества, как человечность, добросовестность и честность. Уж в чем, в чем, а в пособничестве коррупции его обвинить просто невозможно. И за это я уважала Мельникова. А еще – за его всегдашнюю готовность прийти на помощь. Пусть не всегда охотно, пусть порой со вздохами, ворчанием и иными капризами, но Андрей всегда соглашался помочь. Словом, я не могла пожаловаться на подполковника и без тени сомнения набрала его рабочий номер.

Увы, меня поджидало разочарование: Мельников уехал в командировку в Москву, что в последнее время стало не таким уж редким явлением. Однако я сумела дозвониться ему на сотовый, и Мельников любезно препоручил меня своим коллегам. Из разговора мне все же удалось узнать некоторые подробности смерти Коваленко.

Виталий Павлович и в самом деле умер от черепно-мозговой травмы, нанесенной неким тяжелым тупым предметом. Причудливую пепельницу передали экспертам для изучения и вынесения вердикта – ею ли совершено убийство? Но их заключение по этому вопросу еще не готово. В крови Коваленко не обнаружили ни алкоголя, ни наркотиков, ни следов каких-либо лекарственных препаратов. Вот, собственно, и все… Да, еще беседовавший со мной работник убойного отдела сообщил, что им удалось связаться с вдовой Коваленко: она уже вернулась домой, ее допросили.

После беседы с сотрудниками убойного отдела я решила обратиться за помощью в еще одну очень важную для меня инстанцию: к своим двенадцатигранным костям, на которых я гадаю уже много лет и которые ни разу еще мне не соврали. Нужно лишь уметь правильно толковать предсказания. Выработанный за десятилетия опыт позволял мне практически безошибочно определять, о чем в данный момент предупреждают меня мои помощники. И я потянулась к коричневому замшевому мешочку, в котором храню двенадцатигранники. Пара секунд – и косточки на столе.

«5+18+27». – «Вам кажется, что жизнь монотонна, лишена остроты и разнообразия, приключений. Зато она обещает вам спокойствие в будущем, когда страсти улягутся и ценности будут переосмыслены».

Да уж, жизнь моя на данный момент прямо-таки полна спокойствия. Да и выпавшее на мою долю расследование вряд ли сулит какие-то бурные переживания: господин Коваленко представлялся мне вполне добропорядочным рядовым гражданином. Не вижу ничего такого, чтобы ожидать каких-то опасностей.