Алина Кускова - Фантом банановой диеты

Алла поглубже вдохнула в себя цветочный аромат: летом в зимнем саду цвели чуть ли не все растения. Ирина Аркадьевна заявляла, что у нее аллергия на цветочную пыльцу, за растениями не ухаживала. С цветами возилась Маша, и раз в неделю заходил садовник. Алла подумала: нужно как-нибудь помочь приятельнице с цветами.

Она старательно переключилась на отвлеченные темы, но в голову лезла одна мысль – о том, что Воеводин подлец и негодяй. Для того чтобы отвлечься окончательно и бесповоротно, Аллочка поднялась наверх и взяла с собой в зимний сад книгу. Вернулась обратно на скамейку, принялась читать.

О Воеводине как-то забылось, но приходилось постоянно отрываться от повествования и приглядываться к двери. Отвлекал каждый стук. Она дала слово Туровскому и собиралась все ему рассказать. Пока рассказывать было нечего. Из дома вышла лишь Маша. Она съездила на ближайший рынок за овощами, профессор любил свежие огурчики с грядок, и приехала обратно.

Ближе к трем часам в дом вернулись супруги Воронцовы.

Как и предполагал Туровский, они были не одни! Вместе с ними приехала импозантная дама неопределенного возраста в строгом черном костюме. И это в такую жару! Алла сначала подумала, что дама – похоронный агент. Но Воронцовы были довольны и радостны, значит, у них никто не умер или умерший был вредным типом, как сама Анестезия. Дама с помощью прихрамывающего Стаса вышла из автомобиля, прихватила лакированный черный портфель и прошествовала следом за супругами в дом.

Алла вскочила со скамейки, но добежать до лестницы не успела. Троица, хихикая, поднялась наверх. Пришлось сидеть в гостиной и ждать их возвращения. Впрочем, ждала Алла недолго.

– Не может быть! – кричал Стае наверху.

– Этого не может быть никогда! – визжала Анестезия и топала своими балетками.

– Прикольно, – хмыкнула Звонарева и вышла в холл.

Мимо пронеслась раскрасневшаяся дама в черном, сердито размахивая лакированным портфелем.

– Признайся, что ты ничего не понимаешь в этом! – прокричал Стае ей вслед.

Дама, не оборачиваясь, выскочила на улицу и громко хлопнула дверью. Алла заметила в окно, как та на своих шпильках понеслась прочь со двора.

– А, это ты. – Стае заметил Аллу. – Привет.

– Кто это был? – наивно поинтересовалась Звонарева. – И куда она так спешит?

– А, – отмахнулся Воронцов, – подруга Анастасии. Дура дурой, – признался он в сердцах.

– Дура! – На лестницу прибежала Анестезия. – И ничегошеньки не понимает! А, это ты? Это была его подруга. – Она кивнула на Стаса. – Бывшая любовница! Стерва.

– Что?! – взревел Стае.

– А что, – пожала плечами супруга, – у меня нет таких дебильных подруг.

– Как будто у меня есть. – Стае схватил ее за локоть и повел обратно в комнату.

– Но это ты ее нашел, – возразила Анестезия.

«Милые бранятся – только тешатся, – вспомнила Алла народную пословицу. – И все-таки интересно, куда она понеслась».

Алла вышла из дома и направилась следом за дамой.

Подруга-любовница нервно переминалась на остановке общественного транспорта. Она выделялась строгим костюмом среди угрюмых дачников, не ждавших от нее ничего хорошего. Автобус, если он когда-нибудь придет, и так будет переполнен, а еще эта профурсетка… Они смотрели на нее как на врага. Черная леди правильно поняла недовольные взгляды и принялась кидаться под проезжающие автомобили, останавливая их лакированным портфелем. Один из автомобилей остановился, дама переговорила с водителем, тот кивнул, она запрыгнула в машину.

Алла проводила автомобиль скучающим взглядом. И что рассказывать Туровскому?

Она сама не поняла, кто это. И зачем ей понадобилось тащиться за город для того, чтобы через пару минут сбежать со скоростью выпущенной на волю бешеной собаки?

Раздумывая над этими вопросами, Звонарева вернулась в дом. В холле трезвонил телефон, как обычно, к нему никто не спешил.

– Дом профессора Ображенского, слушаю вас, – ответила Алла.

– Слушай хорошенько, рыжая кукла, – пробасил уже знакомый Звонаревой голос. – Слушай и запоминай. Это последнее предупреждение.

– В каком смысле? – обомлела от такой наглости Алла.

– В денежном, – сказал бас, – мы требуем удвоить первоначальные ставки!

– Я что, – растерялась Звонарева, – поставила на лошадь?

– Гы-гы-гы, – заржал нахал, – ты поставила не на ту кобылу, дорогуша. При таком раскладе сил твоя кляча притащится к финишу дохлой. Так что платить придется вдвое больше! На том же месте в тот же час.