Энн Грэнджер - Посмертное слово

— Бедняга? — проворчал Маркби. — Да он ведь запросто мог тебе голову снести!

Мередит отнеслась к произошедшему философски.

— Но не снес же, так зачем беспокоиться? К сожалению, пуля отколола кусок от второго камня — Жены. Сейди ужасно огорчилась; вряд ли будет довольна и Комиссия по охране исторических зданий и памятников.

— Но почему Сейди Уоррен все же поехала туда? — спросила Джил Армитидж. — Никогда я ее не понимала… Смотрит вечно в одну точку, лицо рассеянное, как будто она где-то не здесь, а общается с силами, которые не видны остальным… в общем, как будто она все время общается с духами!

— Точно! — согласилась Мередит. — Сама Сейди упорно уверяет, что почувствовала зов камней. Они позвали ее, потому что им грозила опасность. Камни ведь тоже приняли непосредственное участие в последних событиях. Сейди села в машину и помчалась на луг, чтобы защитить священное место. Так она утверждает, и ее не сбить. Возможно, она поехала на луг, чтобы провести какой-то обряд, и случайно наткнулась на нас с Кевином. Если это и так, она все равно не сознается. По-моему, у нее есть своего рода шестое чувство. Определенно она мыслит не так, как большинство из нас. Возможно, все, что с ней происходит, целиком и полностью плод ее воображения, но ведь правильно говорят: мы еще многого не понимаем.

— Болтовня! — решительно возразил реалист Алан. — Правда, говорит она красиво и вполне убедительно, и тем не менее несет полную чушь.

— По-моему, она имеет право верить во все, что хочет, — сказала Джил Армитидж. — Но если и в самом деле она общается с неведомыми нам силами, я предпочла бы и дальше ничего о них не знать. В такие дела не стоит вмешиваться.

— Вот именно! — поддержал ее Том Барнетт. — Влияние подобных идей на людей с нестойким рассудком может оказаться пагубным. Помню случаи, когда пациентов хитростью вовлекали во всякие секты, после чего они полностью съезжали с катушек. Уинн, а можно еще капельку вашего домашнего винца? Оно просто превосходно!

— Вот персиковый ликер. — Уинн откупорила новую бутылку. — Я сделала его в первый раз, буду рада узнать ваше мнение.

Ей со всех сторон протягивали бокалы, все охотно выразили желание тоже высказать свое мнение. Скоро о сверхъестественных силах забыли; отовсюду слышалось:

— Чудесно! Непременно расскажите, как вы его делаете. (Джил.)

— Если честно, на мой вкус сладковато, но очень приятно. (Алан.)

— Чтоб мне лопнуть, ну и крепкое же! (Рори.)

— Бедный Кевин! — вздохнула Уинн, возвращаясь к предыдущей теме. — Мередит, а ведь он вам верно сказал. Мы все догадывались, что жизнь у парня была собачья.

— Я ничего не знал, — поспешил ввернуть Том Барнетт.

— Это потому, что вы живете у нас недавно и никогда не имели дела с Берри, — ответил Рори, осушив свой бокал. — Но Уинн права. Правда, я не знал, что все было так плохо с самого начала. Когда Кевин был маленький, я почти не видел его… Впрочем, это все отговорки. Я ведь знал, что Эрни избивает Кевина. Надо было догадаться: раз он бьет взрослого парня, значит, наверняка бил и маленького… Я знал, что он действительно лупит беднягу почем зря. Он всегда шатался по деревне то с синяком, то с рассеченной губой. И потом, по Эрни видно было, что он из таких, из головорезов. Он мне никогда не нравился. Ну а Кевин… По-моему, все мы просто закрывали глаза на то, что с ним происходит. Увидев его на улице, спешили отвернуться. Но мне, как, думаю, и остальным, делалось не по себе. Показательно и то, что его всегда называли «парень Берри» и очень редко — по имени… Всеобщее равнодушие ожесточило парня, очерствило его. На наших глазах он утрачивал человеческий облик, но никто не думал о том, что здесь совершается преступление. «Парень Берри» — все равно что «грузовик Берри» или «вещь Берри». Называя его так, мы успокаивали свою совесть. — Рори посмотрел в бокал. — Бывало, я утешал себя тем, что думал: раз парню так плохо живется, почему он не уйдет от Эрни? Он ведь был уже совершеннолетний и имел право жить отдельно…

— Он не мог уйти, — решительно возразил Том Барнетт. — Человек, с которым всю жизнь обращались как со скотиной, не может освободиться самостоятельно. Если и была у Кевина какая-то уверенность в себе, он давно ее утратил. Он привык к дурному обращению; те люди, которых с детства бьют и обижают, становятся зависимыми от своего обидчика. И чтобы такой человек, как Кевин, решился отомстить, требуется какая-то решительная перемена в его жизненных обстоятельствах. Парень нашел убитого Эрни под каштаном, и в нем всколыхнулась давно сдерживаемая ненависть и жажда мести. Если бы Эрни не убили, все могло бы продолжаться до бесконечности.