Людмила Феррис - Большие девочки тоже делают глупости

— Мне очень важно знать. Очень. Почему Марк Александрович попросил вас позвать журналистку Сорневу? Мне это важно. Очень. Очень. — Он подчеркнул это слово который раз и внимательно посмотрел ей в глаза. Глаза у свидетельницы были испуганные, словно за ней кто-то гнался, и от напряжения она стала говорить шепотом:

— Да откуда мне знать, мало ли что этим олигархам в голову придет. Может, он молоденьких девчонок любит. — Она сама испугалась того, что произнесла.

— Зинаида Ивановна, дорогая, вы кандидат наук, а значит, женщина умная и мыслите логично. Так?

— Наверное.

— Следите, пожалуйста, за ходом моих мыслей. Журналист Сорнева утверждает, что раньше никогда не встречалась с председателем жюри вашего фестиваля Марком Бельстоном, и я ей верю. Она живет в другом городе, работает в газете и как журналист успешна. Так?

— Наверное, — повторила она снова, словно других слов в ее кандидатском лексиконе не было.

— Пожалуйста, вспомните, что предшествовало тому, что он обратился именно к вам с этой просьбой. Как это было, и, наконец, почему человек, далекий от журналистики, становится председателем жюри? Есть этому объяснения? Если вы уверены в том, что Сорнева нравится или нравилась Бельстону, то расскажите, что вы знаете об этом.

Зинаида Ивановна заморгала и начала успокаиваться, потому что вопросы, кроме последнего, показались ей несложными, в них не было тревоги, а только участие. И потом, следователь сам сказал, что она женщина умная, — многие вон кандидатские покупают, а она все сама и сама, от первого до последнего листка. Про молодых девчонок, которых любят олигархи, она просто брякнула от нервов — не каждый день такие происшествия случаются. Скрывать Зинаиде было нечего.

— Да с конкурсами всегда проблемы, финансовые. Спонсоров надо найти. Вот администрация области и обратилась к богатым людям. Бельстонам нравится, когда про них пишут. Представители генерального спонсора логично и возглавили жюри.

— И что, большие деньги требуются на проведение таких мероприятий?

— Для «Грин-авиа» это копейки. Оплата работы жюри — это раз, призы победителям, десять ноутбуков, — это два. Сюда еще надо прибавить питание — пункт третий, все остальное — за счет самих участников. Все, кто участвует в фестивале, — журналисты, и они обязаны написать о нем заметку с указанием генерального спонсора — «Грин-авиа». Тоже хороший пиар.

— Вы правы, Зинаида Ивановна. Пиар, он тоже денег стоит. Марк Александрович действительно интересовался фестивалем или был «свадебным генералом»?

— Да что вы, ничем он не интересовался! Побыл на открытии, с удовольствием давал интервью, выпил с нами, членами жюри, кофе, шутил, смеялся и откланялся. Пожелал нам успешной работы. Я думала, что мы его увидим только на подведении итогов, при раздаче призов.

— А он пришел сегодня, — подытожил Аванесов. — Почему, как вы думаете, он сегодня появился?

— Не знаю. — В ее глазах опять появился страх. — Правда, не знаю. Зашел в зал, где работало жюри. Помахал мне, сказал, что будет в своем кабинете, попросил зайти.

— У него тут был свой личный кабинет? — удивился Аванесов.

Теперь пришла очередь удивляться Зинаиде Ивановне.

— Я же говорила, что он генеральный спонсор. Это же Дом культуры «Грин-авиа». У него свой кабинет здесь, где его, — она махнула рукой, — ну, стукнули по голове.

— Вы пошли к нему сразу же?

— Минут через пять-десять, я не засекала, но не каждый день вас олигархи к себе приглашают. Думала, что он хочет про интервью уточнить.

— Это какое интервью?

— Мы договорились, что он накануне закрытия фестиваля даст интервью пяти крупнейшим газетам региона.

— Это тоже обязательства участников?

— Ну, в общем, да. Это просьба администрации, ну а журналисты не возражали. Мы с ними темы обговорили — их много что волновало, например, почему самолеты падают, как обстоят дела с безопасностью в авиакомпании.

— А что, в «Грин-авиа» есть проблемы с безопасностью?

Зинаида пожала плечами.

— Не знаю, про аварии не слышала. Темы пресс-служба Бельстона согласовала, и я думала, что он хочет что-то просто уточнить.

— А оказалось?

— Оказалось, он про интервью ничего не спросил. Попросил позвать журналистку Юлию Сорневу.

— В каком он был состоянии — расстроен, раздосадован, весел?

Зинаида удивленно посмотрела на следователя.

— Да по нему никогда не скажешь, какое у него настроение, он… — Она замялась, подыскивая слова. — Он холодно-безразличен всегда. Бесстрастен.