Юрий Кларов - Станция назначения - Харьков (Розыск - 2)

У дома Глазукова стояли запряженная парой лошадей карета скорой помощи и старенький "даймлер", который после упразднения Совета милиции перешел по наследству к Московскому уголовному розыску.

Расположившийся на задней ступеньке кареты кучер о чем-то разговаривал с пожилым дворником, картуз которого украшала медная форменная бляха. Тут же стоял и важный шофер в сдвинутых на лоб очках-консервах и кожаных перчатках с крагами. Двое мальчишек с интересом разглядывали "даймлер".

Народа возле дома не было. В отличие от выдачи мыла, убийство в Москве уже давно не считалось сенсацией. Экая невидаль! Ну ежели семью какую от мала до велика, вырежет, бомбу бросят или пальбу затеют, тогда еще куда ни шло, можно и полюбопытствовать. А так - без интереса. Подумаешь, еще одного пришибла. Насмотрелись уже. Досыта. И на трамваях везут гробы, и на тележках ручных, и так тянут... Каждый божий день одно и то же. Скучно.

Из дома Глазукова поспешно вышел знакомый мне судебно-медицинский эксперт - седой, низкорослый, худеньким, похожий на внезапно состарившегося подростка. Церемонно раскланялся с нами. Крикнул кучеру:

- Василий! Ты где там запропастился? Сейчас едем.

- Куда едем? - лениво откликнулся тот.

- В Хамовники. Куда ж еще?

- А с этим как же, со жмуриком? С собой возьмем?

- Его в морг без нас доставят.

- Доставят так доставят... - сказал кучер и, поднявшись со ступеньки, потянулся.

Я подошел к эксперту.

- Да? - рассеянно сказал он.

- Хочу с вами побеседовать.

- Могу быть чем-нибудь полезным?

- Надеюсь.

- М-да...

Эксперт относился к тем людям, которые все делают впопыхах: женятся, разводятся, живут, помирают... Артюхин называл их "заполошенными".

Он извлек из жилетного кармана часы-луковицу, щелкнул крышкой и сокрушенно покачал головой. Времени, понятно, у него было в обрез...

- Антон Никитович! - окликнул его уже влезший на козлы кареты скорой помощи кучер.

- Да, да, Василий. Сейчас. Погоди минутку. - Он повернулся ко мне: - Я к вашим услугам, товарищ Косачевский. Но, к сожалению...

- Вы очень торопитесь.

- Да, тороплюсь. Очень тороплюсь.

- Мы тоже, - сказал я и, не обращая внимания на его страдальческую физиономию, предложил пройти в дом.

- Труп убитого вы осмотреть успели? - спросил я, когда мы расположились в прихожей.

Он обиделся:

- Вы слишком весело настроены, товарищ Косачевский.

- Да уж какое там веселье.

- Но ваш вопрос...

- Вы осматривали труп или нет?

- Разумеется.

- Протокол составлен?

Он замялся:

- В общих чертах.

- Как это прикажете понимать?

- Протокол не полностью оформлен, но в общих чертах...

- Выходит, свои обязанности вы тоже освоили только в общих чертах?

- Видите ли, сотрудники уголовного розыска...

- С ними я побеседуй. Можете не сомневаться.

Он вновь достал часы, но на этот раз крышки не открыл и опустил луковицу обратно в кармашек жилета.

- Время наступления смерти вы определили?

- Более или менее.

- Более или менее?

- Судя по трупным пятнам, степени охлаждения трупа, трупному окоченению и другим признакам, Глазуков убит вчера между восемнадцатью и двадцатью часами.

- Не раньше и не позже?

- Ну, с абсолютной уверенностью ответить на ваш вопрос затруднительно. Возможны, конечно, различные отклонения. Но, видимо, все-таки между восемнадцатью и двадцатью.

- А если мы, допустим, скажем так, - вмешался в разговор Борин, смерть наступила между семнадцатью и двадцатью одним часом. Не ошибемся?

- Нет, не ошибемся.

- Тогда так и скажем, - кивнул Борин. - А то, знаете ли, чрезмерная точность создает порой дополнительную путаницу. У меня так уже не раз бывало. Значит, между семнадцатью и двадцатью одним... А каким оружием убит Глазуков? Колющим?

- На теле убитого обнаружены две раны, - сказал эксперт. - Одна от огнестрельного оружия, а другая - от холодного.

Мы с Бориным переглянулись.

- Где расположены раны?

- Грудная клетка. Колотая - в пятом межреберье, слева по сосковой линии.

- Район сердца?

- Да. Похоже, что она была нанесена Глазукову, когда тот сидел в кресле. А выстрел уже был произведен в лежачего.

- Колотая рана смертельная?

- Возможно. У меня создалось впечатление, что задет левый желудочек сердца.

- Извините, Антон Никитович, - сказал я, - мне весьма любопытны ваши впечатления, но я бы предпочел факты.

- Пока могу только предполагать. Bот завтра, когда произведу вскрытие...

- Завтра?

- Ну, если успею, сегодня.

- На вашем месте, Антон Никитович, я бы постарался успеть.