Юрий Кларов - Станция назначения - Харьков (Розыск - 2)

Если полковника шантажировал, вытягивая из него ценности, Уваров, то полковник не прочь был шантажировать Жаковича, которого подозревал в связи с подпольщиками.

Жакович опасался - и не без оснований, - что Винокурову удалось перехватить несколько писем Галицкого и Алексея Мрачного, в которых он, Жакович, упоминался возможно даже под собственным именем. Поэтому еще до расстрела Галицкого он позаботился о том, чтобы изготовить ключи для служебного сейфа предприимчивого полковника.

Теперь было самое подходящее время, чтобы ими воспользоваться. Убийство Винокурова было для Жаковича весьма кстати. Если убийцы смогли проникнуть в квартиру Винокурова, то почему бы им не побывать в его служебном кабинете и не выпотрошить его сейф? В сейфе Жакович обнаружил не только досье на себя и перехваченные полковником письма, но и табакерку работы Позье, которую он некогда пожертвовал "Алмазному фонду", реликварий, шкатулки лиможской эмали, геммы, бонбоньерку "Комплимент".

Оставив в кабинете "улики" против побывавших якобы здесь убийц Винокурова и сфабриковав соответствующий этим уликам протокол осмотра места происшествия, Жакович мог считать свои обязанности полностью выполненными.

Так как убийц разыскать не удалось, расследование вскоре было прекращено.

- Но Севчук? - спросил я у Жаковича. - Ведь он прямо указывал на Ванду Ясинскую.

- Севчук дурак. Ему еще повезло, что он остался в живых, - объяснил Жакович. - Его показания никому не были нужны. Беря взятки, Винокуров не имел привычки делиться ни с начальством, ни с подчиненными, что, естественно, вызывало сомнения в его преданности белой идее.

Смерть полковника устраивала всех, тем более что ее можно было использовать для очередного расстрела находящихся в тюрьмах большевиков. Что же касается Ванды, то ей покровительствовал не только Уваров, но и начальник штаба Май-Маевского. Поэтому, если бы она на глазах у всех застрелила Винокурова, этого бы тоже никто не заметил... Я поинтересовался, что Жакович сделал с письмами Галицкого.

- Вначале я хотел их уничтожить, а потом передал вместе с драгоценностями Глебу. Глеб обещал переслать эти письма матери Галицкого. Сделал он это или нет - не знаю.

- Махновская контрразведка разыскивала Кореина?

- Ну а как же! Но, насколько мне известно, безрезультатно, хотя Федька Сифилитик и хвастался под пьяную лавочку, что напал на верный след...

Я задал ему еще несколько вопросов. Затем Жакович взглянул на часы и поднялся:

- Мне пора, Косачевский. Дима Попов уже заждался. Счастливо вам.

- До следующей встречи?

- Не думаю, что вам приведется еще увидеться. Вы же знаете, что я скоро уезжаю.

- Что вы собираетесь делать в Америке?

- Баллотироваться в президенты, - усмехнулся он. И, помолчав, добавил: - Или в гангстеры... Жизнь коротка, а я еще не был ни тем и не другим. Надо попробовать.

- Логично.

- Что?! - Жакович расхохотался. - Когда я был вам нужен, вы мне льстили, убеждая меня, что я всю свою жизнь возвышался над логикой, а теперь пытаетесь меня оскорбить. Нет, Косачевский, нелогично. Раб логики - это вы, а я - ее господин. Так что же вам пожелать на прощание? Отыскать основателя новой религии и увезенные им ценности? Желаю, хотя и уверен, что эти пожелания не сбудутся...

Жакович ошибся: его пожелания сбылись. Но все произошло не так, как мне хотелось...

Из докладной записки

начальника Центророзыска РСФСР

товарища Ермаша Ф.В.

от 27 декабря 1920 г.

по делу о розыске ценностей

монархической организации "Алмазный фонд".

...Таким образом, под руководством

г.Косачевского сотрудниками бригады "Мобиль" при

содействии местных opганов уголовного розыска и

бандотдела Харьковской ЧК уже к ноябрю сего года были

изъяты у различных лиц и сданы в госхран следующие

ценности: 1. Табакерка императрицы Елизаветы работы

придворного ювелира Позье. 2. Брошь "Северная

звезда", принадлежавшая до революции Шадринской. 3.

Бонбоньерка "Комплимент" работы известного русского

ювелира Сушкаева. 4. Елагинский масонский сапфировый

"перстень Калиостро". 5. Золотой кулон с голубым

бриллиантом тройной английской грани весом девять

каратов, именуемый в описи драгоценностей "Алмазного

фонда" "Улыбкой раджи". 6. Ограненный кабашоном

александрит "Цесаревич" весом двадцать шесть каратов

с четвертью. 7. Бриллиантовые серьги-каскады с

сапфирами весом по двенадцать каратов каждый

производства Фаберже, пожертвованные монархической