Софья Ролдугина - Кофе с перцем и солью

— У Георга неплохое пожизненное содержание, — без всякого желания ответила я. Беседовать на тему предполагаемой виновности моего доброго друга не хотелось совершенно. — Я понимаю, что деньги, на ваш взгляд, решают все и могут сбить с пути истинного любого человека… Но прошу, оставим пока эту тему.

— Как пожелаете, мисс Энн, — успокаивающе улыбнулся он. — Что ж, переходим к следующему. Родственники по материнской линии также получают большое наследство в случае вашей внезапной гибели — внесем в список и их. К кому, говорите, может перейти титул? В теории, разумеется.

— Если совсем в теории — к моему супругу или детям… Но если они так и не появятся — к моему дяде. Вас ведь интересует именно такой вариант?

Я с трудом удержалась, чтобы не скривиться. С братом матери отношения у меня не ладились. Он принадлежал к весьма консервативной части общества и считал вопиющим нарушением всех традиций то, что я лично занималась делами «Старого гнезда», готовила кофе для особенно дорогих посетителей, а также до сих пор не обзавелась семьей — желательно выйдя замуж за кого-нибудь из богатых герцогов… А то и вовсе — породнившись с правящей династией.

Меня, к слову, ни один из тридцатилетних принцев не прельщал. Даже наследник престола. Уж лучше, как мой отец, совершить мезальянс, сочетавшись браком с любимым человеком низкого происхождения, чем всю жизнь мучиться в золотой клетке.

Тем более мне — достаточно знатной и богатой леди, чтобы иметь возможность самой выбирать себе мужа.

— Да, мисс Энн, — удовлетворенно кивнул детектив. Он забавно смотрелся в классических интерьерах дома — маленький, подвижный, взъерошенный, как лис, повалявшийся по траве. И в то же время взгляд Эллиса оставался цепким, сосредоточенным — даже когда детектив смеялся. — Вносим в список дядю. Далее — возможные соперники в деловом мире… Ну, насколько я разбираюсь в модных веяниях — «Старое гнездо» сейчас возвышается над всеми прочими подобными заведениями на голову, так что эту версию в расчет не берем.

На сей раз я согласилась с Эллисом — соперников на деловом поле у меня не было. «Старое гнездо» больше походило на элитарный клуб, чем на источник дохода.

— Итак, движемся дальше! — детектив откинулся на спинку дивана, смешно выгибая брови. Отчего-то мне показалось, что Эллису хотелось спать, но он всячески это скрывал. Всю ночь строил теории? — На очереди — посетители кофейни. Самый подозрительный, конечно, это ваш художник — мистер Калле. Меняет дам, как перчатки, ни одну из прежних пассий в кофейне больше не видели… А знаете ли вы, что в последнее время в городе начали пропадать молодые девушки?

Ощущение нелепости происходящего все нарастало. Калле — хрупкий, как мальчишка, изнеженный, приторный любитель эпатировать публику — и вдруг убийца? Под конец я не выдержала и рассмеялась:

— Неужели вы готовы подозревать Эрвина? Он просто ветреный, как и все люди искусства.

— Все равно, — продолжал детектив упрямо гнуть свое, дергая себя за белесую прядь. — В тихом омуте, мисс Энн, черти водятся! Знаете, сколько я видел случаев, когда безутешная вдовушка оказывалась убийцей, а сын-ангелочек — семейным тираном, державшим в страхе мать с отцом? Моя тетя Мэри говорила, что внешность обманчива. Многие вещи на самом деле совсем не такие, какими кажутся на первый взгляд, — добавил он, и эти слова отозвались во мне тревожным эхом, словно полузабытое воспоминание.

— Пусть так, — со вздохом согласилась я. — Кого еще начнем подозревать? Старика-полковника? Поэтессу?

— Журналиста, — без насмешки ответил Эллис. Пальцы отбарабанили по коленке рваный ритм. — Я к этому Луи ла Рону давно подкапываюсь. Слишком уж рьяно он хранит в тайне свою настоящую фамилию. К тому же у него давно не было сенсационных публикаций… Готов поклясться, что мистер ла Рон вполне может устроить скандал ради того, чтобы вновь оказаться на первой полосе. А для этого достаточно всего лишь инсценировать покушение на графиню и преподнести его родной газете под ярким заголовком — «Сбежавшие преступники добрались до Вест-хилл!» или там «Графиню спасло чудо!»… Ах, какой кошмар, какая чудовищная новость! — всплеснул он руками, изображая экзальтированного любителя свежей прессы.

— Меня спасли бабушкин зонтик-трость и фамильное кольцо, — принципиально поправила я Эллиса, против воли начиная улыбаться — уж больно забавной вышла пародия.

Что же касается журналиста… Ла Рон действительно склонен был раздувать скандал на пустом месте и делать «бомбы» из совершенно незначительных событий. Впрочем, это свойство я бы, скорее, приписала его таланту, нежели жажде славы. Поэтому вряд ли Луи имел отношение к покушению на мою драгоценную особу.