Татьяна Полякова - Трижды до восхода солнца

— Я слышала об этой истории. Не скажешь, что он до сих пор оплакивает былую возлюбленную, а ведь времени прошло совсем немного.

— Жизнь продолжается, — пожала я плечами.

— Что верно, то верно. Глупо осуждать его, тем более что очень редкие мужчины способны на истинные чувства. Берсеньев точно не из таких. Он назвал себя отшельником, но я бы выразилась иначе: волк-одиночка.

— А не вы окрестили его обаяшкой? — усмехнулась я.

— Одно другому не мешает. Женщины падки на подобных мужчин. Знают, что любовь принесет им страдания, и все равно спешат навстречу, как мотыльки на огонь. Каждая надеется, что именно она сможет приручить это опасное животное. Наивные дурочки. Я, кстати, как раз отношусь к подобной категории. Всю жизнь пребывала в фантазиях… несбыточных, разумеется. Признайтесь, такого мужчину, как Берсеньев, очень хочется добиться.

— Скорее уж добить, — скривилась я.

Аврора весело погрозила мне пальцем:

— Фенечка, вы меня заинтриговали, в ваших отношениях все не так просто. Извините меня, — сказала она серьезно. — Я старая сплетница. Единственное доступное развлечение в моем возрасте.

— В моем тоже. Ваш муж чем-то похож на Берсеньева?

Она засмеялась.

— Так мне и надо. С чего я взяла, что могу приставать к вам со своими глупостями? Мой муж прекрасный человек, у меня нет к нему претензий. Только к матушке-природе.

— Чем она не угодила?

— Тем, милая, что мужик в шестьдесят все еще интересный мужчина, если он когда-то вообще им был, а женщина в шестьдесят — старая баба. И тут уж ничего не поделаешь. Вокруг него водят хороводы молодые красотки, а ты либо бесишься сдуру, либо стараешься этого не замечать.

— Пожалуй, в пятый раз выходить замуж не стоит, — кивнула я.

— Выберите спутника жизни лет на двадцать пять старше. Впрочем, жить с мужчиной, который тебе в отцы годится, невелика радость.

— Откуда вам знать, вы же не пробовали?

— Я сплетница, так что много чего знаю. Даже слишком много.

Мы засмеялись, но длилось это недолго. Аврора вдруг закрыла глаза и тяжело со стоном вздохнула. Я нахмурилась, заподозрив, что она неважно себя чувствует. Только хотела спросить ее об этом, как женщина, запрокинув голову, издала странный звук, точно подвывая, в следующий момент ее лицо судорожно скривилось, кончик языка показался между сомкнутых губ, а голова упала на мое плечо.

— Что с вами? — перепугалась я.

Водитель резко затормозил, повернулся и рявкнул:

— Ах ты, черт…

— Что с ней? — повторила я, окончательно растерявшись и мало соображая, что теперь делать.

— «Скорую», надо «Скорую»! — орал водитель, напуганный не меньше меня, и соображал, пожалуй, не лучше, казалось, он того гляди сорвется в панику. — И хозяин, как на грех, в Москве, вот черт…

Я достала телефон и начала звонить в «Скорую», мужчина выскочил из машины, распахнул заднюю дверь и теперь беспомощно топтался рядом.

— Скажите, что она диабетик, пусть поторопятся… может, нам самим ехать? Пусть скажут, что делать…

«Скорая» приехала в рекордно короткий срок. Аврору положили на носилки и перенесли в машину неотложки. Решив, что от шофера толку мало, врач обратилась ко мне:

— Что произошло?

— Не знаю, — затрясла я головой. — Мы спокойно разговаривали, она ни на что не жаловалась и вдруг потеряла сознание.

Врач, кивнув мне, села в машину, шофер Авроры махнул мне рукой.

— Поехали за ними.

Я согласилась, хотя понятия не имела, чем могу помочь. По дороге он позвонил Багрянскому, голос звучал виновато, а изъяснялся водитель крайне бестолково. Но, отбросив телефон, немного успокоился.

Через пятнадцать минут мы были в больнице, однако в приемный покой нас не пустили. Собственно, я могла вызвать такси и отправиться домой, если толку здесь от меня никакого, но шофер рвался в больницу, как видно убедив себя, что до приезда хозяина должен находиться рядом с Авророй, и меня тянул за собой, обретя во мне какую-никакую поддержку. Оставлять его одного я не решилась, но дело, конечно, было не только в этом, я хотела убедиться, что с Авророй все будет в порядке.

В отделение мы все-таки проникли и бестолково метались по коридорам, изводя медсестер вопросами. Здесь нас примерно через час и обнаружил врач, высокий хмурый мужчина лет сорока.

— Это вы ее привезли? — спросил он. — Мужу сообщили?

— Да, — кивнул шофер.

— Что с ней? — подала я голос.

— Она диабетик с большим стажем, — пожал мужчина плечами. — Характер у Авроры Леонидовны весьма тяжелый, врачей она слушать не желает, рекомендаций не выполняет, хотя ее не раз предупреждали о последствиях… Сейчас она в реанимации. Послали за ее лечащим врачом, он ее проблемы знает, как никто другой. Надеюсь, все будет хорошо.