Наталия Левитина - Кейс. Доставка курьером

Фу!

Потом няня достала пачку сигарет, зажигалку и ловко прикурила. Сладострастно затянулась, прищурив глаза, и расслабленно выдохнула дым в сторону коляски!

Вот скотина!!!

Решив, видимо, добить меня окончательно, мадам согнулась в три погибели, порылась в колясочной корзинке и извлекла на свет божий припасенную банку пива «Хольстен».

– Вы на ребенка бы не дышали никотином! – обиженно выпалила я.

Мишутка сладко спал в коляске, его личико белело, толстые щечки вываливались – очевидно, шапка была завязана слишком туго. Сбоку торчала детская бутылочка с соком. Без крышки!

Какой ужас! Ведь соска запылится!

– Ой, да не попадает на него, – миролюбиво ответила нянька. – И ветер же. Все сдувает. Я в другую сторону курю, отворачиваюсь.

Не стала с ней спорить. Но с этой работой ей придется попрощаться. Я обязательно настучу Еве, какую выдру она приняла на грудь! Сигарета, пиво… Где это видано?!

Сказали б мне год назад, с каким негодованием я буду реагировать на сигарету в чужой руке! Однако лично я никогда, никогда не курила при младенцах!

Но вдали от них – курила запоем. И весила пятьдесят кило. А сейчас… Да ну, не хочется даже говорить об этом!

Расстроенная поведением няньки, я попыталась свернуть в сквер, однако увидела автомобиль Глеба, въезжающий во двор. Мой друг сегодня вновь позволил восторжествовать мужскому началу – если, конечно, о наличии мужских качеств можно судить только по внешним признакам. По крайней мере, дизайнер не напялил бусы и крепдешиновую блузу с рюшками… Да, если у человека есть чувство стиля – этого не отнимешь. Глеб решил сыграть определенную роль, и сейчас ни одна деталь в его наряде или манерах не противоречила образу. Он смотрелся стопроцентным мачо.

Но я-то знаю: этому мачо девушки не нужны!

– Родители приезжают через неделю! – взбудораженно сообщил Глеб. – Я готовлюсь.

– Здравствуй, Глебушка, – напомнила я.

– Ах да, привет, Юля. Ты давай это… Иди собирать чемодан.

– Зачем?

– Как – зачем? Юля! Мы же договорились. Ты переедешь ко мне.

– Нет!

– Юля!

– Глеб, не сходи с ума! Я не могу переехать к тебе. Нет, нет, нет!

– Но почему?

Вы посмотрите! Он искренне удивляется отказу замужней женщины временно поселиться в его квартире! Подумаешь, какие сложности? Взяла и переехала!

– Юль, но ты же обещала…

– Жить у тебя я не обещала. Ты головой-то думай! У меня Никита. Что я ему скажу?

Никите хватит моих фотографий с Холмогоровым. Если я поселюсь у Глеба – это будет явный перебор. И за меньшие преступления убивают неверных жен.

– Никите мы все объясним, – горячо закивал дизайнер. – Он поймет.

– Он тебя не поймет, Глеб, не поймет. Так же как и ты не понимаешь, почему я артачусь и не хочу переезжать к тебе. В этом вся проблема – ты не смотришь на ситуацию мужским взглядом. Для тебя девушка в доме означает одно: надо следить, как бы она не пролила чего-нибудь на плед. А мужчина думает иначе: хватит ли презервативов? Поэтому, Глеб, давай оставим эту затею…

– Как это оставим?!

– Так! Поверь, мы ничего не сумеем доказать твоим родителям! Как бы ни старались и сколько бы ни прикидывались влюбленной парочкой.

– Ты меня убиваешь! – воскликнул Глеб. – Но мы же договорились…

– Просто я трезво смотрю на вещи. Чего ждут твои родители? Да, они порадуются твоим карьерным успехам, апартаментам в центре, дорогой машине. Но прежде всего они хотят увидеть перед собой обычного парня со здоровой сексуальной жизнью. У которого загораются глаза при виде симпатичной девчонки. Который когда-нибудь женится и подарит им внуков… А тебе девушки абсолютно не нужны! Тебе хорошо одному в твоей роскошной квартире. В этом весь смысл.

– Что поделать, если я такой?

– Может, попытаться объяснить это родителям?

– Они не поймут. У них два варианта. Один – норма, другой – отклонение. Ты права, меня не интересуют девушки. И поэтому мои родители переживают. Они думают, я – гей. Но я не гей!

– Ты все это мне уже рассказывал… Конечно, неприятная ситуация. Но объясни родителям, что мир не черно-белый. Существуют полутона.

– Какие полутона? – насторожился Глеб. – Ты в какую категорию меня решила записать? Я не трансвестит, не транссексуал, не бисексуал… Я не хочу быть женщиной, и я не хочу любить мужчин. Но я хочу оставаться самим собой!

– Я тебя успокою. Таких, как ты, – хрупких и утонченных мужчин с хорошо развитыми слезными железами – вокруг все больше и больше. Нам, девочкам, скоро останутся только старички Шварценеггер и Сталлоне – как чудесное напоминание о грубой мужской силе, сокрушительной и безрассудной. И твоим родителям надо смириться с мыслью, что им не удалось вырастить крепкого мужика. Мы не всегда оправдываем надежды родителей, но мы все равно имеем право на существование. Поговори с ними! И не будем устраивать комедию.